У съезда к железнодорожному мосту остановились, развернулись, и поехали назад, к ближнему съезду в сопки. По нему съехали с шоссе на проселок, и дальше ползем как черепахи, надеясь не пропустить следы тяжелых машин, куда бы они ни вели.
Через пару минут остановились первый раз - в стороне среди невысоких кустов что-то темнело. Оказалась куча мусора, вокруг следы прошлогодней стоянки небольшого отряда. Поехали дальше. Теперь проселок петлял между сопок, мест, где с него можно отъехать в сторону, мало, кругом сплошные развалы камней. Так тянулось километров пять, дальше начиналась приозерная низменность, заросшая тростником. Не думаю, что руду спрятали в этих зарослях - тяжелая машина сядет сразу, да и слишком далеко от шоссе. Но в сопках осмотрел все подозрительные места и убедился, что объекта поисков в них нет.
Когда повернули назад, утренняя облачность и ветреность наконец разрядились приличным дождем, сопровождавшимся редкими, но близкими вспышками молний и раскатами грома. Под их аккомпанемент выехали на шоссе и остановились переждать катаклизм природы.
Стоять пришлось недолго. Мрачную тучу быстро пронесло и выглянуло солнце, которого сегодня еще не видели. Все засверкало, заискрилось в каплях воды, от мокрого асфальта вверх потянулся туман испарений. Вокруг посветлело, повеселело. Мы не остались обделенными зарядом бодрости от одного вида окружающего нас сверкающего великолепия.
Не ожидая указаний, шофер завел двигатель и врубил, как мне показалось, сразу вторую скорость. Пришлось его на этом придержать - быстро ехать сейчас незачем, до второго отворота в сопки всего ничего, пара минут.
Ни на втором отвороте, ни потом и на третьем ничего не нашли. Объехали и облазили все возможное: и сами сопки, и на въезде в них укромные уголки, заросли кустарника и травы. Короче говоря, на отрезке в пять километров вдоль шоссе ни около него, ни в сопках никаких куч камней не было. А здесь, как я полагал, самое привлекательное для похитителей место: и выезд от моста на шоссе рядом, и облазили все в направлении для похитителей попутном - на поселок Придорожный, и сопки очень удобные что-то спрятать.
Остановились на обед, и пока жевали, решал куда теперь податься. Дальше в сторону Придорожного вроде бы логично, одну машину руды в том направлении точно везли и на свалке спрятали. Но и сомнения возникли: вдруг перемудрил, и искать нужно в таком месте, где на кучу камней можно не обратить внимания. Такое место может быть и рядом с шоссе, даже на его обочине. Вроде как привезли камни насыпь подправлять, вот и лежат. Или чуть в сторонке, возле карьера, из которого материал для насыпи и брали. Либо прямо в нем, в уголке. Но когда утром ехали, я на обочинах шоссе ничего подозрительного не видел, хотя по сторонам смотрел внимательно. Зато отлично знал, что в направлении на город есть "пухляк" - участок, сложенный песком, капризами ветра собранным в одном месте в виде мягкой подушки мощностью до десятка метров.
Пухляк - головная боль дорожников. Откосы насыпи постоянно размываются, разрушаются постройками полевых крыс, почему то обитающих в них целыми колониями, а асфальтовое покрытие деформируется, что-то ухитряется вымываться и под ним.
Этот отрезок шоссе ремонтируется постоянно, кучи камней , гравия, битумной массы по обочинам лежат всегда. Проверить их не помешает, и после обеда едем по шоссе в противоположную от Придорожного сторону.
Впереди что-то подозрительное уже появилось, и не в одном месте. Попросил остановиться, из машины вылез и дальше пошагал пешком.
Видно, что насыпь подправлялась - внизу подгребался бульдозером песок, сверху на обочину насыпали камень, очень похожий на грубоокатанную и не отсортированную по размеру гальку. Прошел метров пятьсот и встретил несколько куч таких камней, еще не разровненных. Но это точно не руда.
Пухляк пересек, а дальше можно не идти. Сложный участок шоссе кончился, вместе с необходимостью постоянно иметь материал для ремонта. Гальку, что я видел в кучах, брать должны недалеко отсюда, решил это место найти. Повернул назад и пошагал к машине, разглядывая обочину шоссе со стороны долины, знал что галька может быть взята только в ней. И почти напротив стоящего Уазика метрах в двухстах от шоссе это место заметил. И съезд к нему хорошо разбит, на что я поначалу внимания не обратил - был он не в сопки, на которых я непонятно почему изначально зациклился.
Напрямую по кустам прошел к небольшому карьеру, и еще не спустившись в него, понял: есть руда! На дне, впритык к одной из стен, лежали две кучи камней, по цвету и угловатой форме обломков не имеющих к карьеру никакого отношения. Подошел к ним и убедился: наша руда, другого быть не может.
Набрал мешочек мелких обломков, отколол пару образцов на всякий случай, и вдохновленный результатами пошагал к машине.
В партии появились в четвертом часу. Павел Петрович знал, что одну машину похищенной руды мы уже нашли. Ту, что спрятана на свалке. Теперь есть чем порадовать еще раз, разрешение от Алексея поделиться информацией в случае как успеха, так и неудачи, я имел.
Однако хозяина кабинета застал не одного. А говорить об успехе не по рабочим делам в присутствии т. Николаева не собирался:
"Извините, я попозже зайду!" - и шагнул назад в комнату секретарши, почему то отсутствующей.
Павел Петрович отлично знал о нашей с т. Николаевым "любви" друг к другу:
"Обожди, я сейчас выйду".
Я подождал, потом рассказал, где две машины похищенной руды лежат. Начальник повеселел на глазах, пожал мне руку:
"Молодец! Честно говоря, не надеялся!"
Я немного пошантажировал: "С вас причитается!"
И в ответ получил: "Обязательно, в свое время!"
Начальника порадовал, теперь можно кое-что попросить. Телефон в кабинете Павла Петровича единственный в партии, имеющий выход на междугороднюю связь. В остальных восьмерка блокирована, и нужно ехать в Мирный на телеграф, разговаривать за собственные денежки. А ехать туда мне совсем не хочется, хотя должен в город позвонить товарищу и сказать всего несколько слов: "два объекта поисков найдены". Завтра товарищу будет звонить Алексей и ему эти слова передадут, в добавлении к информации о содерхании золота в пробах из дробилок дорожников и из куч камней на свалке. Так мы договорились.
Прошу у Павла Петровича разрешение телефоном воспользоваться, вечером после рабочего дня. Конечно он понимает, куда будет звонок, естественно позвонить разрешает и обещает сторожа предупредить, что бы дверь в его кабинет для меня открыли. Разошлись довольные друг другом.
Из административной половины здания прошел в свою, геологическую. В нашей комнате никого, все разошлись по домам. Прошел в соседнюю показаться жене - и еще одна радость!
"Петр Пантелеевич, здесь", - сообщила Света.
Я сразу же: "А где его искать ?"
"Наверное у начальства".
"У Павла Петровича его нет", - это я знал точно.
"Они у Игоря Георгиевича сидят", - подсказала Надежда, - "Туда иди!"
В кабинете главного геолога нашел троих: хозяина, Петра Пантелеевича, и Николая М\атвеева. Мужики говорили не о работе, слишком были веселыми. Тут же договорились, что я и Петр идем ко мне, ловим в бассейне одного из обитающих в нем сомов и готовим уху. Не суп рыбный на газовой плите, а именно уху, в казане и на костре во дворе. А остальные подходят попозже, когда рабочий день закончится.
Пока шли к дому, узнал главное: Петр остается ночевать, у меня. Приехал в Мирный как начальник аэропартии. Его АН-2, начиненный геофизическим оборудованием, проводит воздушную аэромагнитную и аэрорадиометрическую съемки. Отрабатывает последовательно намеченные площади. Сейчас пришло время менять точку базирования - к очередному квадрату подлеты слишком велики.