Минут пять мы мило беседовали. Я делился тяготами холостой жизни, Танечка - местными новостями за мое отсутствие. В подходящий момент, что бы разговор с тем общих перевести на личное и чуть-чуть интимное, поинтересовался:
"А у тебя-то как дела? Шнурочек не пришлось перевязывать?"
Эти слова улыбку ее погасили:
"Какой шнурочек? О чем ты?"
Как о чем, все о том же. Танечка трепетно относится к своей внешности, за фигурой следит можно сказать ежечасно. О ее ограничениях в еде, диетах, отвращении ко всему вкусному и калорийному ходят легенды. А для контроля есть шнурочек, постоянно плотненько затянутый вокруг талии прямо по голому телу.
Его разглядела одна из подруг, добилась правды о назначении, а попутно и о душевных переживаниях, ежели приходилось перевязывать для увеличения длины окружности - ограничения в еде и диета ужесточались до тех пор, пока шнурочек не восстанавливал первоначальный размер.
Такие новости подруга в силу особенностей женского характера держать в себе не могла и кое с кем поделилась. Процесс пошел, и постепенно охватил всех знакомых. Не знаю как женщины, но представители мужской половины с вопросами о шнурочке к Тане не приставали - на работе она терпеть не могла фамильярности и быстро ставила на место любого. Всех, кроме меня - мы давно симпатизировали друг другу, и отношения подошли к стадии плавного перехода от чисто дружеских в чуть-чуть интимные. Только подошли, не более - у Танечки был законный супруг. Но разговаривали мы обо всем, и сейчас я этим воспользовался:
"Ты же знаешь какой! Тот, что на животике, чуть повыше трусиков!"
"Ну нахал!" - и с улыбкой, - "Откуда знаешь?"
"Да все знают. У мужиков слюньки бегут, проверить хочется!"
"Много хотят!" - уже серьезно, - "Только почему то все, кроме тебя!"
"Ну....я тоже с удовольствием!"
"Да?" - опять улыбка, - "И когда тебе показать?"
Я собрался предложить, что можно и сегодня - десять дней воздержания явно сказывались, но приятный разговор пришлось срочно прервать. В двери появился начальник управления Игорь Константинович Старцев. Принятый нами деловой вид его ничуть не обманул - видно по смешинкам в глазах. С секретаршей он поздоровался как всегда:
"Привет, Танюша!"
А в мою сторону обронил:
"Сиди здесь и жди, Скоро вызову," - и прошел в свой кабинет.
Вот те да! Хорошее меня не ожидает, ежели Игорь Константинович не здоровается. Таня это тоже знала отлично, и на меня посмотрела с сочувствием.
"Всегда так с тобой, обязательно помешают в нужный момент", - попыталась разрядить обстановку, - "Ладно, садись, у меня работа началась!" С гримасой легкой обиды, уже секретаршей, а не подругой, она упорхнула в коридор с графином в руках. Как я полагаю, за водой для первого кофе. На часах без минуты девять. Что ж, сажусь, хорошего ничего не ожидаю. А вот что ждет плохое - очень даже интересно!
В приемную Таня вернулась не одна. Пропустив вперед солидного вида мужчину, предложила тому присесть, сделала мне глазки, и с полным графином прошла в уголок, где как я знал, за ширмой стоял столик с принадлежностями кофе-чайной церемонии.
Мужчина, ясно начальник, поздоровался со мной ровным голосом. Обычное приветствие двух незнакомцев по необходимости. И присел в сторонке, выразив отсутствие намерения пообщаться. Да на него и времени не осталось - из кабинета выглянуь Игорь Константиновия, обвел нас взглядом:
"Уже здесь? Прошу обоих!"
В кабинете поздоровался за руку с только что пришедшим, мне опять ни слова. Подвел того к столу:
"Садитесь!" И показал жестом куда именно садиться мне, так что бы оказался не рядом, а напротив посетителя. Затем обогнул стол, занял свое кресло, и меня представил:
"Павел Петрович, это Алексей Васильевич Валуев, наш сотрудник, с которым вы будете работать. Познакомьтесь пожалуйста".
Я и Павел Петрович встали, кивнули друг другу, пожали руки. По завершению процедуры, шеф обратился к моему новому знакомому:
"Павел Петрович, повторите пожалуйста все, о чем мы с вами говорили вчера. Пожалуйста поподробнее, с деталями". Затем нагнулся к пульту вызова секретарши: "Таня, ко мне никого, я занят".
Мой новый знакомый глубоко вздохнул, и глядя в пространство между мной и начальником начал:
"У нас украли тридцать килограмм золота".
Ну и ну! В голове закрутился рой мыслей, трансформировать которые можно в двух выводах:
- ну и охрана в наших банках (а где еще хранят золото?), и
- а причем здесь я, со своим угонным машинным отделом и только четырьмя маленькими звездочками на погонах?
Мой рот непроизвольно открылся поведать об этом собеседникам, но Игорь Константинович коротко пресек:
"Помолчи!" - а Павлу Петровичу, - "Пожалуйста с самого начала!"
"Хорошо", - тот на секунду задумался, и продолжил, - "Я начальник геологической партии. Ищем все, что может быть, но специализируемся по золоту. Работаем давно, нашли и изучили несколько объектов. Там начали добычу, но это уже не мы, наше дело только найти и изучить. Так вот, четыре года назад появился объект, очень хороший. Вскрыли его с поверхности канавами, на глубине пересекли скважинами. Короче говоря, рудное тело - это порода, в которой есть золото, оконтурили.
Последние два года вели самые ответственные работы. Прошли шахту, знаете наверное, что это такое. Из шахты прошли горизонтальные выработки прямо по руде. Мы их называем рудными штреками",
Здесь геологический босс остановился, пожевал губам:
"Я, конечно, объясняю примитивно, без деталей. Хотя все сложнее некуда", - ну конечно, у других всегда проще, - "Как проходят рудный штрек? Вначале на забое, это на его окончании, берут много проб, десятки. И по стенам штрека, и грубо говоря, по полу и потолку тоже отбирают пробы. Это обязательно. Затем вперед забоя бурят шпуры - дырки в породе, горизонтальные дырки длиной чуть больше метра. В них закладывается взрывчатка и все взрывается. То-есть, порода дробится, обрушается и штрек как бы продвигается вперед на метр. Вот так. А теперь самое главное. После каждого взрыва разрушенная порода поднимается на поверхногсть и складируется на специальной площадке, каждая отпалка отдельно, по порядку, и каждой куче породы дается свой номер. Сейчас объясню для чего.
Помните, что вначале отбираются пробы? А что бы их обработать, сделать анализы, уходит в лучшем случае месяц, а то и больше. А анализы еще нужно просчитать, обобщить. Ну много чего еще нужно. В итоге только через два-три месяца узнаем, сколько чистого золота содержится в каждой тонне породы в каждой отдельной куче. То-есть, в каждой отпалке".
Павел Петрович опять пожевал губами.
"Шахту мы весной прикрыли, что можно демонтировали, а за остатками приглядывает сторож. За площадкой с рудой тоже.
Послали туда экскаватор и самосвал - часть руды собирались отправить на изучение дальше. А геолог не нашел несколько отпалок. На плане есть, а в натуре нет. Так что вернулись ни с чем.".
Он сделал паузу и продолжил:
"Дело такое, что ...., я с главным геологом рванули туда сразу же. Точно, нет четырех отпалок. Сторож на месте, место безлюдное, а руды нет. Потом подсчитали: тридцать килограмм золота, в самых богатых отпалках. Для нас конечно не смертельно, замену найдем, но золото все же умыкнул кто-то. Вот с этим я к вам приехал".
Павел Петрович замолчал, тяжело вздохнул и по очереди посмотрел - на меня отвлеченно, а на Игоря Константиновича с надеждой.
"Все понял?" - это шеф мне.
"Понял, только", - ну да, что никаких выходных мне не видать и даже приятный вечер сегодня не светит - это я понял, а вот что дело не угонного отдела - об этом хотел напомнить.
"Никаких только", - Игорь Константинович посмотрел на меня в упор и очень серьезно, - "дело угонное, и тебе разобраться, откуда угнали машины, куда их вернули и кто это сделал. Золото здесь вторично, так что тебе и карты в руки. И не тяни. Выезд сегодня, как только соберетесь", - здесь он глянул на геологического начальника и тот согласно кивнул, - "Временной фактор важнейший, сам знаешь. А аванс тебе дадут",