"Больше с задержанием тянуть нельзя, если не хотим получить еще один, очередной труп. Похоже, что среди этих двух один настоящий маньяк, для которого жизнь человеческая - ничто".
Когда все обговорили, нужные документы я получил и спрятал в сейф вместе с табельным "Макаровым", наконец-то с Виктором в комнате сели, закурили и обменялись тем, что за сегоднешний день с утра накопали. Про мои успехи Виктор почти все уже слышал. Сообщенный Юрой факт переработки руды в Придорожном мне пришлось облекать в форму записи, и , естественно, мнением Виктора и начальника отдела Томина при этом интересовался. Рассказал и о появлении еще одного подозреваемого - Мусы Каримова.
Виктор меня послушал, потом развел руками - вроде как никакого продвижения у него за день не получилось. Только, как он выразился, одни "нелепости". Первая появилась, когда он попробовал разобраться с женой Язикова и начал потихоньку характеристики на нее собирать. Они оказались для него, а теперь и для меня неожиданными: святая женщина, ничего незаконного ждать не следует. А когда Виктор прозондировал отношения жены и мужа, еще раз получил косвенное подтверждение этой святости: терпеть мужика не может за жадность к деньгам и крохоборство. А потому никаких - это он узнал точно - дел по работе с ним не имела. И вообще в этом плане от мужа отстранялась.
Подобные отношения в супружеских парах не такая и редкость, и обычно возникают, когда понятия добра, честности, благородства мужем и женой понимаются по разному, причем кардинально по разному. В нашем случае жена - женщина благородная (исключительно в моем восприятии этого качества), а муж, если сказать помягче - менее щепетилен. И мое восприятие Язикова как подозреваемого, даже не сказав о нем ни слова, Виктор только укрепил.
И еще одну подозрительную несурадицу он заметил. Когда начал разбираться кто и как получил в лаборатории почту с результатами анализов, попавших в руки преступников, выявил подозрительный момент. Оказалось, что Николаев, главный инженер партии, не только почту получил, но и за несколько дней до этого в лабораторию звонил и спрашивал готова ли она к отправке. И все бы ничего, но звонок был междугородний - по длинне звуковых сигналов женщина, его услышавшая, ошибиться не могла. Получается, что главный инженер звонил из партии или из Мирного. Хотя для чего он это сделал - пока непонятно. Немного о его отношении к геологам Юра мне рассказал, и вряд ли тот выполнял просьбу с их стороны. Хотя не исключено и такое. К себе в книжечку записал: со звонком т. Николаева в город разобраться. Вскоре после этого попрощались на несколько дней и разошлись. Выезд в партию намечен в пять утра, по прохладе, и я побежал домой собраться, купить что-то в дороге перекусить и попить - Юра научил об этом не забывать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Часть первая.
Опер. 9 августа, вторник.
С первым трамваем добрался до управления. К пяти часам как договаривались не получилось, опоздал не по своей вине. Но Слава Пяткин, сержант и мой шофер в предстоящей командировке, не обиделся - что-то делал, лежа под машиной. Вчера он предложил мне вообще из квартиры не выходить - утром заедет, и погоним дальше. К сожалению такой вариант не получался. Необходимые бумаги и штатное оружие лежали в сейфе в управлении, вот за ними я и приехал.
Слава, несмотря на возраст - еще далеко до тридцати - почему то не очень жизнерадостный. Но не скажешь, что и серьезный, больше подходит "мрачноватый". Сразу начал бурчать, что-то ворчать для себя и в разговоры вступать намерения не проявлял. По тому, как смотрел по сторонам, и без слов понятно, что степь, выженная солнцем и пустая, горки, такие же серые, у него положительных эмоций не вызывают. Не для городского жителя, после привычных благ цивилизации, эта окружающая пустота.
Так молча и катили, всего один раз остановились попить водички и немного размяться. Я успел и подремать, пока не свернули с шоссе на ведомственный асфальт. Теперь места пошли знакомые до мелочей, столько здесь езжено-переезжено. Я приободрился, заерзал на сидении, устраиваясь после дремы поудобней, и Славу Пяткина решил обрадовать:
"Ну вот, почти и доехали".
Слава что-то пробурчал, для моего уха неразличимое, потом все же более-менее членораздельно выдавил:
"Представляю, где мы жить будем. Клопы или вши заедят".
Я не мог не рассмеяться. По дороге Слава видел два поселка, по внешнему виду которых не скажешь, что этих насекомых там нет, и наверное полагал, что в подобном убожестве и мы жить будем. Еще раз его успокоил:
"Шикарно поживем, домой уезжать не захочешь".
Он с мрачным видом подозрительно на меня посмотрел и промолчал, вернее что-то в очередной раз пробурчал.
На последнем затяжном перед Мирным подъеме я приготовился смотреть, как мой коллега отреагирует, когда поселок неожиданно откроется взору. Среагировал он заметно: закрутил головой, глаза заблестели, с лица исчезло мрачное выражение и появилась заинтересованность.
"Это мы здесь жить будем?" - без предварительного бурчания внятно произнес и глянул на меня.
"Почти", - обнадежил, - "только спать придется в другом месте.Что бы за гостиницу не платить", - на самом деле плата меня мало трогала - деньги вернут по отчету. Просто в партии друзья и знакомые, с кем приятно проводить время , конечно после работы. Но туда мы поедем по-позже, сейчас я направлял шофера в другое место. Слава молча выполнял мои команды, по сторонам смотрел внимательно и заинтересованно.
К зданию милиции подкатили во время обеденного перерыва и застали дежурного мужчину в штатском. Его я видел и раньше, но по делу мы не сталкивались. Пообедать и нам не мешает - Слава закрыл машину, пешечком пошли в знакомую столовую.
После еды повеселевший помощник удовлетворенно и членораздельно заметил:
"Хорошо кормят".
Когда вышли и закурили, я разрешил ему по поселку прогуляться, с часок, зная что это еще больше настроение у парня поднимет. Сам же не торопясь пошагал к милиции, поглядывая на часы - попасть туда нужно к концу перерыва.
Симонов Иван Семенович, начальник, и Новиков Михаил, мой помощник, оказались на месте. Знали, что я приеду, и ждали, никуда надолго не отлучаясь. После приветствий, обычных вопросов - как дела, как в городе, как доехал - устроились за столом в кабинете начальника и перешли к делу.
Начали с обстоятельств смерти Валерия Ковригина. Этим занимался Иван Семенович. В понедельник, когда обнаружили труп, сотрудников, кроме него, в здании милиции не оказалось. Пришлось на место преступления выезжать самому. На сегоднешний день удалось установить следующее. Ковригин добрался до озера из геологической партии на собственном мотоцикле. Иж-планету одиночку потом нашли на берегу. Свидетели из партии утверждают, что выехал он после обеда один, примерно в четыре часа дня. Никто не подумал, что едет купаться - для отдыха поздновато. Считали, что как и обычно, в Мирный за пивом. Но две компании, возвращающиеся с озера, его на мотоцикле встретили на ведомственном асфальте, почти у выезда на областное шоссе. Непосредственно на берегу его никто не заметил, возможно по той причине, что остановился он не на людной турбазе, а в сторонке. Отдыхающие к этому времени либо разъехались, либо собирали вещи и к отъезду готовились. Поэтому вблизи турбазы гуляющие отсутствовали. Наткнулся на труп рано утром рыбак пенсионер. Шел на прикормленное место и увидел метрах в десяти от берега, лежащим в воде лицом вниз, из одежды - в одних плавках.
До приезда милиции из воды не стали поднимать - было очевидно, что человек давно мертв. Когда провели осмотр и вскрытие, установили, что парня ударили чем-то тяжелым по голове сзади, и уже после этого он утонул, набрав полные легкие воды. Случайно упасть и повредить голову в данном месте невозможно - вокруг мелкий песок, камней нет. Так что определенно убийство, и повидимому прямо на месте, где труп нашли, либо немного дальше от берега - ночью был небольшой ветерок с приливом, мог тело к берегу поднести. Но следов волочения под водой не обнаружили, как не было их с берега в воду - все вокруг осмотрели внимательно.