"Не ночью, а после твоего ухода. Про бомжа я думал давно, но что и его могли убить - понял вчера. Когда ты про Бочко как о психе и маньяке рассказал".
У меня сразу еще вопрос:
"Ладно, о бомже ты вспомнил вчера после моего ухода. Тогда что собирался смотреть во дворе дома охранника, когда просился на операцию?"
"Да разное. Думаю, что руду не только отмывали, но там и доизмельчали. Тогда где-то стояла не знаю какая дробилка или что-то на нее похожее. Издали я не заметил. И если честно - банки из под нитроэмали забыть не могу. С легковыми машинами там возились".
В отношении машин Юра и мои намерения подтвердил: тоже собирался с железками в сарая разобраться. И еще одно намечал в плане машино-угонном: в прошлой моей командировке в Солнечный два чабана видели угонщиков машин по старому делу. Вот и показать им Бочко живым, а Джафарова на фото, не их ли это старые знакомые.
Еще раз обдумав только что от Юры услышенное, вспомнив и другие его предположения, версии и фантазии, многие из которых впоследствии подтвердились, я со вздохом и искренним сожалением заметил:
"Да, Юра, в твоем лице уголовный розыск недополучил прекрасного сотрудника". Но закончил на веселой ноте: "Зато геология имеет не менее нужного человека". На что мне философски заметили:
"Каждому - свое".
К этому времени подкатили к площадке для отдыха на областном шоссе, откуда начинался отворот к дорожникам. Зная, что сейчас вот-вот появится Придорожный, я Славу предупредил:
"Уже подъезжаем. Остановишься на въезде, минуту переговорим. И должен нас там человек встретить". Я имел ввиду сержанта, которого Симонов вчера вечером собирался в поселок отвезти. У Славы, при напоминании о "деле", лицо оживилось.
"Понял", - произнес внятно, что свидетельствовало об улучшении настроения.
Я начал разбирать бумаги, приготавливая передать касающиеся задержания гр. Бочко начальнику милиции, который должен со своей тройкой ехать к нему на дом. А заодно готовил и те, что касались Рогожина - что бы иметь под рукой и при необходимости предъявить задерживаемому.
"Придурок какой-то машет", - Слава оторвал от бумаг.
Я поднял голову, ожидая в "придурке" увидеть знакомого сержанта на въезде в поселок. Но сержанта не было, а махал рукой местный небритый мужик. Подозрение на неприятность почувствовал сразу и скомандовал:
"Тормози!"
Не успел открыть дверь, как мужик был рядом. Запыхавшийся и напуганный, он хрипло прокричал:
"Пашку поранили!"
Я выскочил из машины, ничего хорошего уже не ожидая:
"Так, какого Пашку?"
"Вашего! Мента с Мирного! Он к Якову побег, а тот его по башке ошарашил!"
Хорошего настроения как не бывало. Почувствовал что-то вроде начинающейся зубной боли, когда ее еще нет, а челюсть уже противно ноет. Понял конечно, что Пашка - это и есть наш сержант, а Яков - Бочко, к которому тот за чем-то поперся. Теперь охранника точно нет дома, не будет же он сидеть и ждать погоды после того, как работника милиции чем-то огрел.
Вторая машина остановилась рядом, тройка захвата Бочко из нее вышла и подошла к нам. Мужик, еще толком не отдышавшийся, стоял теперь в окружении людей в форме (кроме меня и Юры) и испуганно смотрел по очереди на каждого. Сейчас нельзя терять ни секунды, и я ему командую:
"Отвечай быстро, коротко и без соплей! Понял?"
Тот кивнул головой: "Ага!"
"Пашка живой?" - в этом я не сомневался, раз нас встречают, но убедиться хотелось наверняка.
"Живой, живой! Мне сюда бежать наказал, вас встречать. А сам в медпункте, башку ему зашивают!" - мужик потихоньку приходил в себя - отдышался и успокаивался.
"А Бочко где? Куда он делся после того, как Пашку припечатал?"
"На мотоцикле уехал, к себе на работу".
Все мы переглянулись, поняв главное: Бочко смылся, возможно и Рогожина прихватил с собой с площадки дорожников. А если не прихватил, то предупредил об опасности точно.
Разбираться сейчас как и почему сержант получил по голове - не время. Я отправил мужика в сторонку - за вторую машину, и с сотрудниками устроил краткий военный совет. За пять минут наметили план действий в новой ситуации. Прежде всего, Симонова И.С. подвозят до медпункта, где есть телефон. И он звонит в отделение милиции Пионерного - в первую очередь, раз Бочко в этом направлении уехал, потом в отделения милиции Солнечного, Мирного. Сообщает о побеге преступника и дает его приметы, возможность использования им мотоцикла. Если все пройдет нормально, то в лучшем случае минут через двадцать Бочко будут на въезде в поселки ждать. Если задержать сразу не получится, попозже придется звонить и в город. В медпункте Симонов разберется и с сержантом, если тот в состоянии говорить.
Пока начальник милиции занят в медпункте, Михаил Новиков и начальник ГАИ едут к Рогожину на дом. Если хозяин на месте - задерживают и организуют осмотр и обыск помещений с соблюдением норм закона. Я и Слава Пяткин едем к дорожникам, и если Рогожин на рабрчем месте - на нем его и задерживаем. Организуем изъятие документов и вместе с ними и задерженным едем к дому Рогожина, где к этому времени Михаил и ГАИшник (никак его фамилию не запомню) должны приступить к осмотру, пригласив понятых.
А пока мы будем мотаться на машинах, Юра подойдет к Рогожину пешечком, с чем он выразил согласие, как обычно молча кивнув головой.
И все, кому положено - заскочили в машины и дали по газам, оставив на обочине растерянного неожиданным поворотом событий местного аборигена. Потому что и Юра сразу в темпе от него пошагал, вслед за машинами.
Пока Слава по моим подсказкам гнал на площадку дорожников, я в мыслях проклинал себя, что согласился придурка сержанта отправить в Придорожный наблюдать за ситуацией. Ну знал же, что человек невыдерженный, любит хвастануть и выпить! Но и подумать, что может зачем то к Бочко пойти, я не мог. Все же в органах человек работает, порядки знает, как и то, что можно действовать только в рамках разрешенного. А идти к человеку, за которым и должен незаметно приглядывать, разрешения не получал точно. И что делать, если и Рогожин улизнет? Это будет полным провалом. итуации. Прежде всего, Симонова И.С. подвозят до медпункта, где есть телефон.
Еще издали начал внимательно смотреть, не смывается ли кто с площадки. Никого не заметил. Слава подлетел к домику-сараю, резко затормозил и мы оба из машины выскочили. Какой-то мужик в робе удивленно на нас уставился, как на пришельцев с Марса. Я впереди, Слава за мной подскочили к двери; резко ее открыл.
Уф ... , вырвался вздох облегчения, по телу прошла волна не то слабости, не то умиротворения. Напряженность, ощущавшаяся во всех его частях исчезла: за столом сидел живой и здоровый гр. Рогожин, напуганный нашим появлением и пытающийся встать с табуретки на ноги.
Через пару минут дрожащими руками начальник дорожников выкладывал на стол документы, связанные с его работой, потом уже вдвоем прошлись по площадке и он закрыл на замки двери большинства помещений. После чего ключи я у него забрал. Попутно узнал у заинтересованных рабочих, что Бочко на мотоцикле проезжал совсем недавно в направлении на Пионерный, на площадке не остановился и ни к кому не заходил. Как говорится, дал деру в одиночку.
На площадке пробыли минут пятнадцать, потом проехали к дому Рогожина, самого его заперев в обезьяннике на колесах и на всякий случай примкнув одну руку наручниками к стойке сиденья.
В доме под руководством Михаила работа шла во-всю. Он просматривал то, что мы считали документами, нужные для следствия откладывал на стол. Начальник ГАИ проверял места, где могло быть что-то спрятано. Напуганные понятые - мужчина и женщина - топтались в свободном от мебели угле комнаты. Увидев меня, Михаил не выдержал:
"Ну как?" - и посмотрел как собака на кусок мяса.
"В машине сидит!" - не проходя в комнату, я жестом предложил ему выйти во двор. Тут же к нам подошел Юра. Я посмотрел на обоих и высказал то, о чем думал, пока ехал с площадки: