Понедельник и вторник отряд отработал без происшествий. А в среду вечером "Пахан" зашел в палатку молодых радиометристов, двое из которых имели ружья, и их о чем-то расспрашивал. Изредка по выходным ребята рядом с отрядом в долине стреляли зайцев, из которых молодежь варила кондер. Но все знали, что кондером в отряде не пахло уже больше двух недель, то-есть молодежь две недели охотой не увлекалась, и "Пахан" вернулся в свою палатку, как я заметил, с физиономией озабоченной.
Подождав до сумерек, Леня молодых охотников навестил, и поинтересовался, с чем к ним приходил "Пахан". Оказалось, с вопросом: когда они последний раз зайцев гоняли. Ребята ответили, что гонять зайцев давно надоело, стало неинтересным, и они теперь занялись сайгой: из отряда через горную гряду переваливают на равнину, где она всегда есть, и если пасется у подножья горок, пытаются к ней подкрасться. Пока не получается. Леня пожелал им успеха, и вернулся в домик.
"Похоже, "Пахан" на канаву сбегал, и пистолетик не нашел", - доложил мне, - "иначе зачем у ребят интересоваться, ходили ли они в долину добывать зайчиков. Потому что если ходили - рядом с его канавой могли побывать, случайно на пистолетик наткнуться. Но ребята давно охотятся совсем в другом месте, и "Пахан" не знает, что делать дальше".
"Дальше будет парочки расспрашивать, которые по вечерам в кустики уединяются. До канавы от отряда недалеко, могут и добраться", - улыбнулся я Лене, - "и если до этого дойдет - значит знает, что пистолетик у него увели".
"А нам что делать?" - Леня заволновался.
"Как договорились - делаем вид, что не при делах. Хорошо бы еще раз прокатиться вокруг сгоревшего Камаза, мол партизан Гриша уже так разложился, что запах не пропустишь, или кости - зверье и птицы растаскать успели".
"Точно!" - Леня воодушевился, - "Я с ребятами и шофером поговорю, и в выходной еще раз Гришу поищем. И ты обязательно поедешь! Не найдем, но подозрение от себя отведем: ищем партизана, значит о "Пахане" как преступнике ничего не знаем!"
"И в партию пора машину отправить!" - напомнил я о другой договоренности, - "Желающих прокатиться заранее определить, обязательно без "Пахана", и старшим назначить молодого техника, лучше всего женщину. Что бы убедился: машина в партию никого из серьезных людей не повезла".
"Придется посылать", - Леня почесал затылок, - "По другому деньги Палыча от этого гада не получить".
До субботы "Пахан" выглядел слегка возбужденным - если знать, что у него есть от чего возбудиться. После работы чаще обычного прохаживался по отряду, разговаривал с топиками, радиометристами и даже с молодыми ИТР-овцами. Позже Леня втихаря у них же интересовался, о чем был разговор - и все отвечали, что ни о чем, то-есть о ерунде, но некоторые отметили, что "Пахан" прямо прожигал их взглядом, словно хотел проникнуть в мысли и что-то для себя в них понять.
А в субботу после работы Леня показушно, с лишними разговорами и суетой начал формировать команду для еще одной попытки найти останки партизана, коим все в отряде считали Гришу. Неожиданно "Пахан" к начальнику подошел и предложил свое участие, заявив:
"Жалко мальца. Я ж с ним рядом работал, надо б найти, похоронить по-человечески!" - какой жалостливый, даже про канаву, заданную для воскресений, забыл!
Леня в команду его включил, оставил кроме шофера в ней меня, Виталия и молодого парня радиометриста. И вечером, уже разбирая кровать, дал совет:
"Завтра револьвер возьмешь и оденешься так, что бы его не было видно. За "Паханом" приглядывай, кусты и промоины пешком проверяйте. Погоняй его по полной, что б убедился: ищем по настоящему. В отряд рано не возвращайтесь! Этот тип сейчас пытается понять, кто пистолет увел, и должен увериться, что никто из нас к этому отношения не имеет!"
"Не переживай!" - успокоил я начальника, - "Так его погоняю, что к палатке, когда вернемся, еле доползет! Руки у него посильнее моих будут, а ноги - извини, я каждый день ими по тридцатке км наматываю!"
Виталия я посадил в кабину рядом с шофером, и при всей команде предупредил:
"Горки мы уже просмотрели надежно - везде склоны почти без кустов, и пропустить труп партизана не могли. Поэтому проверяем заросшие долинки, сухие русла, где партизан мог спрятаться, будучи еще живым. А если труп - запах почувствуем, зверье останки растаскивает. На это давайте ориентироваться".
Виталий покивал головой, вроде как со мной согласен, и от сгоревшего Камаза повез нас к заросшей кустарником приличной межгорной впадине, где в свое время уже был, но никакого партизана не нашел. Сейчас он перед зарослями кустарника машину остановил, распределил всех в линию, и заставил работать ногами. Два часа мы шли по кругу, принюхиваясь и проверяя попадавшиеся на пути кости, в надежде, что они окажутся человеческими. Одним глазом я не упускал из вида "Пахана", от меня метрах в пятидесяти - тот усердно просматривал кусты, к отдельным подходил, к земле иногда нагибался, что то на ней выискивал. А ведь знал подлец, что Гриши здесь нет и быть не может!
Проверили эту впадину, и Виталий повез нас дальше, теперь к долине, пошире той, на которой стоит отряд. Кустарник в ней был, но не сплошной, и на этот раз мы пешком проверяли его уже на приличном расстоянии друг от друга - пришлось пропускать не заросшие участки. Теперь наблюдать за "Паханом" я просто не мог, слишком далеко мы были друг от друга. Но я и не расстраивался - как и все этот тип топает ножками, и скоро начнет пенять на судьбу, что согласился поучаствовать в авантюре, о безнадежности которой знал лучше других.
Не считая подъезда и переездов, мы оттопали ножками четыре часа, и Виталий, за которым ехала наша машина, решил, что пора пообедать. Подъехал к каждому, собрал всех. В удобном месте из кузова выпрыгнули, молодой радиометрист и "Пахан" сразу упали на землю, приняли горизонтальное положение. Умаялись, бедняги! Что мне и было нужно.
Перекусили чем бог послал - хлеб, тушенку и воду. Радиометрист отошел, то есть на землю больше не падал. "Пахан" упал еще раз, прикурил сигарету. И отворачиваясь от солнца, высказал то, что я от него и ожидал:
"Бестолку топаем. Эти заросли за месяц не просмотришь, а мы за день решили. У меня уже ноги отваливаются, еще час - копыта отброшу!" - и с надеждой посмотрел на Виталия, который место занимал в кабине машины, а стало быть среди нас главный. Виталий, знавший, что у нас не поиски, а их имитация, ответил как и договаривались:
"Ничего, еще походим. Время - всего лишь обед. А если совсем будет невмоготу - посажу тебя в машину".
"Не, не сяду!" - слабость "Пахан" еще никогда не демонстрировал, - "Искать буду, как все!" - и с земли поднялся, сделав вид, что у него был всего лишь перекур, в лежачем положении.
В отряд мы вернулись к ужину, естественно ничего не найдя. Но, как я и обещал, от машины в палатку "Пахан" шел из последних сил и я ожидал, что он вот-вот грохнется на землю. Не грохнулся, к сожалению, но и подумать не мог, что сегодняшняя комедия с поисками ради него и предназначалась.
А в пятницу Леня отправил машину в партию, за "продуктами" по официальной версии. Желающих прокатиться нашлось много, и даже один канавщик (не "Пахан"), оттянуть в кузне затупившиеся кайла свои и коллег. Леня в список включил его (что бы мог позже рассказать "Пахану" о поездке), трех женщин и пожилого Егорыча, которого в отряде считали безобидным стариканом.