услышал ожидаемое: две женщины. Ну а что одна из них Лешкина
краля Фаиночка, я и уточнять не стал.
Тема «озера» появилась и в камералке, не помню по чьей
инициативе. Успешно развилась, и в пятницу был составлен список
желающих в воскресенье покупаться, а Николай Федорович назначил
19
для поездки шофера и машину. В субботу я для себя сделал камералку –
в поле временно нечего было смотреть, и с утра, разложив на столе
портянку-миллиметровку, начал по очереди накладывать на нее гравику
и магнитку, пытаясь в хитросплетении изолиний выделить возможные
разрывные нарушения, проследить с учетом картировочных скважин
отдельные горизонты пород. Смущало меня одно: никогда подобным я
не занимался. Видел, конечно, и геологические материалы, и
геофизические, но соединять их воедино, во все объясняющей карте,
мне не приходилось. Вот и ломал голову, неуверенно карандашом
проводя на миллиметровке вроде бы логичные границы, и тут же в
большинстве случаев их в сомнении стирая. Но потихоньку-полегоньку
карандашных линий прибавлялось: положение разломов уточнялось и
уточнялось, горизонты пород из сопок, где они подтверждались
многочисленными обнажениями, все уверенней и уверенней до этих
разломов прослеживались уже под наносами.
Несколько раз ко мне подходил и старший геолог, и геофизик
Виталий, из-за спины смотрели на мои каракули, и молча уходили на
свои места. Наконец схему на часть долины, где картировка уже
проведена, я закончил. То-есть, больше ничего придумать не мог.
Покрутился за столом, и подошел к Виктору Александровичу:
«Когда можете меня посмотреть? Я нарисовал что-то, но сильно
сомневаюсь, что нарисовал правильно».
«Через полчасика и посмотрим», - не отказал старший геолог, -
«вместе с Виталием», - посмотрел на геофизика, и тот кивнул головой.
На эти полчаса я из камералки вышел размяться. Прошелся по
лагерю, придумывая как добраться в поле до электроразведчиков.
Утром они в лагерь не заехали, могут и в партию умотать не заезжая. А
у нас завтра поездка на озеро, где я еще не был, и хороший повод для
Зинули остаться в лагере до понедельника, ради озера. Только как этот
вариант ей предложить? Когда отрядные машины все в разъезде?
Придется пять км и столько обратно пробежаться. Если для этого
найдется время, после оценки старшим геологом и геофизиком моих
способностей.
Оценка прошла быстро, в присутствии Николая Федоровича. Он
что, специально на нее пришел, еще раз напомнить о моей пустой
голове? Но обошлось: посмотрел из-за спины главных экзаменаторов
на мои бумажки, и молча вышел, без каких-либо комментарий. Зато о
них не забыл Виктор Александрович:
«Лучше не составишь», - это о моей схеме, - «дальше по мере
проходки картировочных скважин будешь дорисовывать. Уже проще. А
электроразведку проведут – может что-то и подправишь». У меня
прямо с плеч гора упала, до того я со своей схемой боялся
проштрафиться. И уже собрался бумаги убирать, как старший геолог
продолжил на совсем другую тему:
20
«Подумай, куда распределяться на работу после диплома.
Захочешь к нам – поговорю с главным геологом партии, а он – с
главным геологом объединения (это которому Лешка вез из Москвы
записочку). Ну а тот на распределение каждый год в Москву ездит,
отбирает бывших студентов, по нашим рекомендациям».
«Обязательно подумаю», - так я ответил, непроизвольно краснея,
из-за этой вот, очередной лести. Приятно конечно, когда тебя
приглашают на работу – значит, верят и надеются, что не подведу.
Только все прошлые практики я провел в тайге, обязательно с ружьем,
и подумывал туда же распределиться после окончания института. А
сюда, в пустыню, попал можно сказать из чистого любопытства. И даже
ружье с собой не взял, хотя уже убедился, что охотиться есть на кого. И
не только есть, а намного больше, чем в тайге, где к ней в придачу гнус,
комары, частые дожди и короткое лето. Не в пример местному
постоянному солнцу и жаре – тоже не комильфо. Но невиданные ранее
эти вот открытые пространства, с редким саксаулом и кустарником в
долинах и сухих руслах, меня завораживали больше, чем тайга, часто
мрачная и все скрывающая. А постоянные ярчайшие звезды на