меня усмехнулся: кому ж еще с крючка срываться, не малявке же
плотвичке. Прошел к Виктору Андриановичу – улов у него отличался
от Лешкиного ненамного. И ноги непроизвольно понесли к Газону,
откуда неслись веселые голоса девчат и ребят.
Но и там настроение не поднялось: Зина вела себя, как девушка,
…не имеющая ко мне отношения. Улыбалась, но как и другим,
говорила те же слова, что и другим, старалась ко мне не
притрагиваться, и уворачивалась при моих попытках дотронуться до
нее. Как мог, я старательно делал вид, что все в порядке, но это плохо
получалось, и вначале Коля, а потом и Лешка, успевший нарыбачиться,
посоветовали одно и то же:
«Улыбайся почаще, и не молчи, с девушками разговаривай!»
24
На обед была уха – Коля на знакомом разъезде достал бесподобно
рваную сеть, и даже в нее, в сплошные дыры, коллективом играючи
загнали семь сазанов, по одному-два кг весом. Хоть здесь я недолго от
мрачных мыслей отвлекся! А с ухой, сами понимаете, был абалденный
Молдавский портвейн, значительно поднявший у всех настроение.
Воспользовавшись моментом, Зиночку я все же оттеснил от
подруг в сторонку, и задал наконец мучивший вопрос:
«Что случилось? В чем я провинился?»
«Ни в чем!» - Зина мне улыбнулась, на миг, и сразу же вид
приняла серьезный, - «Только не надо ко мне сейчас….приставать… ну
показывать всем, что между нами … что-то большее, чем….
знакомство. Для всех – я в отряде по приглашению Виктора
Андриановича. Вот и пусть так считают!»
«Но у нас была такая ночь!» - оставаться просто знакомым
девушки мне не хотелось.
«И еще не одна будет!» - Зиночка дотронулась до моей руки
пальчиком, и та непроизвольно дернулась, как от удара током, - «Только
о них никому, кроме нас , знать не положено!» - теперь рукой меня
легонько толкнула, - «Иди, покупайся, а я подремать прилягу, что бы», -
послала мне легонький воздушный поцелуй, - «ночью не заснуть!»
Я и пошел, куда предложили, и из воды вылез умиротворенным:
все у нас с Зинулей в порядке, только стесняется девочка, и не хочет
показывать окружающим, что слишком быстро у нас до этого
«порядка» дошло. Но это пройдет, женщина всегда вначале стесняется,
а потом и гордиться начинает своим возлюбленным.
Набегавшихся, накупавшихся, назагоравшихся наконец потянуло
в лагерь, на кровати и раскладушки в тени домиков и палаток. Первым
отчалил Москвич с пассажирами, вслед за ним попылил и Газон с
основной публикой. В кузове которого каждый занял «свое» место, я
со знакомыми бедолагами тоже свое, то-есть стоя на ногах в самом его
конце. Подуставший шофер теперь вел машину поосторожней, на
ухабах притормаживал и нас тут же накрывало пылью. Досталось всем,
а задних, стоявщих в кузове на ногах, трудно было узнать. Пришлось
срочно бежать в душ пыль смывать, и переодеваться, после чего лагерь
затих – уставший народ предался дреме.
В палатке, когда я до нее добрался после душа, Лешка на
раскладушке уже сопел. Я упал на свою, и тут же отключился – сил
после бессонной ночи и «отдыха» на озере не оставалось.
Ближе к вечеру отдохнувший народ их палаток и домиков
потянулся в столовую пополнять остатки истраченных на озере
калорий. Из столовой кто-то завернул в палатку поиграть в теннис,
несколько смельчаков начали пинать мяч ногами, а большинство в
палатки вернулись, обсудить дневные приключения.
Зиночка вместе с девчатами предпочла последнее, и из палатки не
вылезала до темноты, я же с этой чертовой тряпки не спускал глаз, по
25
лагерю прохаживаясь. Наконец девушка появилась на виду, меня
заметила, но не подошла, а показала рукой, что идет…к тому месту, где
мы провели почти всю прошлую ночь. Пошел за ней следом в
отдалении, и только отойдя от лагеря на приличное расстояние, догнал.
Дальше не только с моей стороны, а и с ее тоже, был взрыв
страсти. Бесчисленные поцелуи, бесконечные ласки сблизившихся тел,
стоны наслаждения в завершающие моменты полного их слияния.
«Все!» - прошептала Зиночка, и поцеловала меня как-то по
особому, больше похоже не на долгий и крепкий поцелуй страсти, а
осторожный и мягкий поцелуй благодарности, - «Идем в отряд, до утра
нужно немного поспать».
Конечно я согласился, и к лагерю мы пошли. Но перед ним