«У вас два студента-дипломника!»
27
«Один на картировке, как вы и предложили», - доложил старший
геолог. А я усмехнулся: вот кто, оказывается, из-за двойной линии на
записке сделал студента старшим техником на легкой работе !
«А второй чем занимается?» - это уже насчет меня, всего лишь
техника младшего.
«Делает геологическую схему, по той же картировке»,- Виктор
Александрович напомнил, что схема эта сегодня тоже
демонстрировалась.
Шеф опять задумался, опять почесал нос и пошевелил губами:
«Тогда так!» - ткнул в мою сторону пальцем, - «Он занимается
разломом, а второй студент (т.е. Лешка) его схему (мою, то-есть)
подрисовывает. Нечего на буровой прохлаждаться!» Ну что бы
наоборот! Лешку на разлом, а мне – схему подрисовывать! Нет же,
опять для меня сложная работенка!
Не задерживаясь, главный геолог умотал в партию, после чего
старший геолог вспомнил обо мне:
«Клей на картон миллиметровку – на ней будешь все разносить.
Работа, скажу тебе, ответственная, скрупулезная. Шеф решил, что на
тебя положиться можно», - и улыбнулся, подсластил пилюлю.
А с Зиночкой сегодня я и словом не обмолвился, даже когда
привозил шефа из партии на разлом, а электроразведчики крутились
рядом.
Вечером передал Лешке схему по картировке и геофизические на
нее накладки. Чем его не очень и расстроил, потому что это успел
сделать Виктор Александрович, когда разъяснил для него новую
работу. То бишь продолжение моей старой.
«В случае чего – поможешь, в породах ты получше
разбираешься», - это он мне с видом серьезным, потому что по работе.
А дальше, уже не по ней, со смешком и тоном игривым:
«С Зинкой то что случилось? Почему тебя избегать начала?»
«Да нормально все», - пожал я плечами, демонстрируя
искусственное недоумение, - «как-никак, а в отряд ее Виктор
Андрианович пригласил, составить компанию на озеро, кстати вместе с
тобой и твоей кралей. Я что, должен был к ней прилипнуть намертво?»
«Темнишь по черному», - не поверил Лешка, но дальше
обсуждать тему не стал, у нас договоренность: насчет отношений с
подругами - табу, никаких комментарий.
Часть восьмая.
Новая работа принесла и новые заботы. Раньше я много времени
уделял геофизическим картам, а изучать породы мог только в керне
картировочных скважин. Сейчас же, на крохотном участке, геофизика
помогала меньше, зато образцов было великое множество: из сотен
дудок БКМ, всех естественных обнажений, десятков канав, которые
28
через пару дней начали выдавать привезенные главным геологом
партии канавщики, выбрасывавшие землю с производительностью
небольших экскаваторов. Кроме пород, нужно было вначале выделить,
а потом и проследить все разломы – по мельчайшим признакам: в
деталях рельефа, в особенности растительности, и даже в
предпочтении мелких животных к сооружению жилищ в определенных
местах. После чего их же вскрыть канавами, объяснить техникам-
документаторам что и как в этих канавах описывать. Побегать
пришлось по настоящему, и скоро на участке не осталось квадратного
метра, где не ступала бы моя нога. Но, худо-бедно, с работой я
справлялся.
На любовном же фронте было совсем плохо. Зиночка не подавала
никаких вестей, а увидеть ее я не мог, потому что работал далеко от
электроразведчиков совсем в другой от отряда стороне, и пробежаться к
ним, как это делал раньше из лагеря или из долины с картировочными
скважинами, не имел возможности. Что-то нужно было предпринять, и
в субботу исключительно ради рыжей бестии с зелеными глазами я
наметил для себя камералку.
Воспользовавшись моментом, утром старший геолог попросил
показать мою картонку с миллиметровкой, долго внимательно
рассматривал, что я успел на ней нарисовать. Подозвал Виталия, и
ткнул в картинку пальцем:
«Нужно на нее накладку сделать. Попроси девочку старую
магнитку в масштабе увеличить, все ж какая-никакая, а подмога
парню», - то-есть мне.
«Сделаем», - пообещал геофизик, - «И не только магнитку, а и
радиометрическую карту по дудкам, где это возможно».
Здесь в палатке появился Николай Федорович, естественно
подошел к нам.
«Вот», - показал ему Виктор Александрович мою милиметровку, -