мягкость губ, потом….Кто то врезал по голове так, что из глаз полетели
искры, и они открылись без моего желания. Мгновенно огляделся… и
понял, что случилось: в мимолетном сне кивнул носом и припечатался
головой к камню мною же выложенной стены. Потер лоб – вверху его,
на границе с шевелюрой, начала набухать шишка. И черт бы с ней, если
б мой сладкий сон не прервала!
32
Естественно, мысли вернулись к Зинуле. Что мне дальше то
делать? И почему мысли о ней никак меня не покидают? Это обида, что
меня бросили? Или другое, называемое женщинами любовью? Или мы
с ней просто идеальные партнеры в сексе и только?
На обиду как то не тянет. На девушек я никогда не обижался.
Никогда! И ни на какие с их стороны глупости. Все они для меня
святые!
Любовь? Ну не знаю. Две божественные ночи – для нее все же
маловато. Больше подходит: обоюдные симпатии. Которые могут в
принципе довести до любви. Но не так же быстро! И если честно, про
любовь я читал в книжках, но со мной она не случалась. Было то, что
называется романом, всегда по обоюдному согласию и обоюдному
желанию. И на определенное время, не очень и долгое.
Идеальные партнеры в сексе? Это да, в этом я уверен на сто
процентов. Две божественные ночи! И зачем так вот, без всякого с моей
стороны повода от них отказываться? Без объяснения причины?
Ничего не смог придумать толкового. Оставалось применить
принцип: если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе. То-
есть, следующее воскресенье отдыхать в поселке партии, и разузнать,
что же с Зинулей случилось. Ну а где переночевать, подсказал Коля – у
него друзья по техникуму в общаге живут, тоже практику проходят. Вот
он записочку им и черканет, что б меня приняли на ночь.
Пока рассуждал о превратностях любви, пока строил планы на
будущее, глаза у меня не закрывались, и еще одну шишку я себе не
поставил. А время подошло к восьми, и к роднику попить уже
прилетали две стайки пернатых неизвестного мне вида. Скоро должна
была, по идеи, появиться и сайга.
Начал повнимательней осматривать окружающее пространство,
для удобства высунув голову поверх загородки. Пока никого видно не
было, и мысли потекли в приятном направлении. Хорошо то как на
юге! Тепло, даже жарко – не надо постоянно таскать с собой телогрейку
или свитер, как это делается в Сибири. Нет постоянных дождей,
мрачных облаков, днями закрывающих небо. Нет гнуса и комаров! И
какие пространства, в не скрываемой деревьями красе! О живности не
говорю: здесь ее больше, чем в тайге. И понятно почему: солнце в
избытке, и за короткую весну, когда в земле есть влага от стаявшего
снега, корма для пропитания вырастает много, и он потом не гнием, а
под солнцем высыхает, превращается в высококалорийное сено, не
теряющее своих качеств целый год. Тоже и с рыбой. Есть вода – она в
ней кишит! Рваной сеткой мы в момент поймали семь сазанов по 1-2 кг.
весом! Виталий говорил, что в озере есть и судак, и сом, и даже осетр!
Впрочем, что это я? Не только в местную рыжую красавицу, а и во все
остальное влюбился?
Дальше приятные мысли развивать не пришлось: сайга, стадо
голов в двадцать показалось в долинке из ниоткуда, метрах от меня в
33
трехстах. Голову я тут же опустил, и начал наблюдать за ней в дыру в
загородке.
Стадо медленно двигалось в мою сторону, соблюдая военный
порядок. Впереди крупный рогач, постоянно поднимающий голову и
внимательно осматривающий пространство впереди и по сторонам. За
ним самки с уже большими сайгачатами. Самки по сторонам смотрят
поменьше, часто опускают головы к земле, выискивая травку
повкуснее, сайгачата рядом с мамашами резвятся, смешно взбрыкивая
задними ногами. В конце стада – парочка молодых рогачей.
Я медленно-медленно просунул ствол ружья в дыру в загородке,
и замер в неудобной позе, наблюдая за сайгой. Метрах в пятидесяти от
воды рогач остановился, остальные за ним тоже, и все на пол минуты
замерли. Потом рогач издал звук – раньше я такого не слышал, и пошел
к воде один. Остальные остались на месте, наверное, ждали от вожака
команды. И наверное ее получили: разом и галопом все полетели к
воде, к которой рогач успел подойти.
Минуту или даже больше я сидел за загородкой чуть ли не дыша.
– сайга в это время пила воду. Потом разом и быстро от родника начала