маньяка? Все же находил в себе силы вовремя остановиться, начать
разговор на нейтральную тему.
Пришла пора расставаться, и подошли к женскому общежитию.
Света сама (первый раз!) обняла меня, глубоко вздохнула, и убила
напрочь:
«Еще не знаешь, но завтра последний день, когда мы сможем
увидеться. В пятницу заканчивается моя практика, а в субботу мы все
уезжаем».
«Как последний?» - не мог я поверить в такое, - «Почему
последний?» - не мог найти объяснение и этому, и лихорадочно
пытался понять, что же мне нужно сделать, что бы ни первое, ни второе
не случилось в реальности.
«И задержаться здесь не могу, девчата уже предупредили, что
одну меня не оставят», - подняла голову, посмотрела мне в лицо и
улыбнулась, - «на растерзание такому как ты опытному ловеласу!» Я же
лихорадочно соображал, что можно сделать, что бы уже сегодняшний
день – воскресенье то наступило – не оказался для нас последним. Хотя
крайний вариант – сбежать в следующую пятницу после работы из
отряда, попутным транспортом добраться до партии, в крайнем случае
на товарняке, был уже готов. И черт с тем, как отреагирует Николай
Федорович, если и заметит мое отсутствие на работе в субботу. Не
представлял, как Света поедет на вокзал одна, как не поцелую ее возле
вагона, не скажу слов расставания.
«Я обязательно приеду в пятницу! Что бы ни случилось! И
обязательно провожу тебя на вокзал!» - потянулись друг к другу, и не
могли не поцеловаться.
«У нас намечена вечеринка. Прощальная. Соберутся знакомые. Я
тебя буду ждать!» - мы еще раз слились в поцелуе. И наверное он
длился бы вечно, если бы звезды не погасли окончательно, а восток не
заалел под лучами еще не видимого солнца.
Кто-то тормошил меня и называл по имени – Юра, Юра! – а
Морфей никак не хотел отпускать. Но побудчик оказался настойчивым,
и наконец я смог разлепить глаза. Склонившийся надо мной Коля с
удовольствием заметил:
«Ну ты и спишь! Еле достучался!» - показал глазами на дверь, -
«Тебя на улице девушка ждет. Вставай давай!»
Света пришла, кто ж еще! Я вскочил как ошпаренный, помотал
головой прогнать остатки сонного наваждения, и побежал на выход.
Возле дома стояла… Зина, улыбнулась, когда к ней подошел.
«Зачем?» - задал понятный для обоих вопрос.
«Извиниться!» - ответила серьезно, - «Что бы не думал, что я
стерва последняя!»
51
«Я и не думаю. Для меня девушки во всем правы. Но еще никто
так как ты не бросал. Немножко обидно», - и Зиночке улыбнулся, все
же были у нас две чудесные ночи.
«Прости. Но по другому не могла», - начала смотреть мне в лицо
с видом нашкодившего ребенка, - «Мне уже за двадцать, пора думать о
семье. А ты хоть меня и старше, но в душе пацан! Я же вижу! Тебе еще
погулять хочется! Скоро уедешь – и все, сразу обо мне забудешь. И
непонятно куда на работу распределишься. А мне парень хороший
подвернулся, постарше тебя. Зовет замуж. Что я могла сделать?»
«Сказала бы сразу», - не нашел я ответа поумнее.
«Сразу не получилось, сейчас и говорю», - улыбнулась, как она
умела – завораживающе, - «А Света в тебя влюблена. Все это видят! И
моложе тебя на десять лет, правда же? Не бросай ее! Хорошей женой
будет!» Молча смотрела на меня, и я на нее тоже.
«Ну все. Еще раз прости. Покаялась», - улыбнулась, - «и легче
стало! Прощай!»
Зина сняла пальцем набежавшую слезинку, и почти побежала от
места нашей встречи. Удачи тебе, рыжеволосая зеленоглазая
искусительница!
В комнате Коля успел открыл бутылку вина, на ящике,
заменяющем стол, разложил нарезанную колбасу, хлеб, овощи.
«Выпьем», - налил в стаканы, свой поднял, - «За Зиночку!
Хорошая девушка! Только умная – сразу поняла, что ты до мужа не
дорос! Хотя любовник хороший», - и свое вино выпил. Я от него не
отстал, и на всякий случай поинтересовался:
«С чего решил про любовника? Меня с Зиной никто в отряде не
видел».
«Это днем», - согласился Коля, - «И что вы ночью вытворяли –
никто не знает. Только утром Зиночка светилась, будто всю ночь под
мужиком лежала. Меня не проведешь!» - и подмигнул мне, этот
опытный всезнайка.
«Если что и было – не распространяйся. Не видел, не слышал.
Понял?»
«Конечно, конечно», - с серьезным видом начал по второму разу
наполнять стаканы. И тут в коридоре забухало, в комнату ворвался