поднапряг извилины, и к шести утра был в институте – по просьбе
преподавателя экзамены начались так рано, потому что на каждого
студента, по многолетнему опыту, приходилось по часу на беседу. И
хорошо, если к одиннадцати вечера мучения последнего заканчивались.
Я пошел первым, получил пятак. И весь оставшийся день был
свободен! Отмечать это дело начали с обеда, когда треть группы
отстрелялась, и к вечеру, когда отмучился последний бедолага, все
были так хороши, как редко бывает.
Еще два экзамена были мелочевкой, и говорить не стоит. Их
проскочили, особо не напрягаясь. Теперь все, с учебой закончено,
осталось написать дипломы. Для начала каждый получил по
наставнику (или куратору?) из преподавателей, с которым можно по
диплому консультироваться.
Теперь смеялся тот, кто на практике не пожалел свободного
времени при сборе материалов - переписал и перерисовал из отчетов
все возможное. Я и Лешка это сделали, и теперь поплевывали,
наблюдая как коллеги бегают к преподавателям за консультациями по
вопросам, ответы на которые в свое время поленились примитивно
переписать. Посидеть нам пришлось только за расчетами шахт и
разведочных выработок, потому что делать их нужно было согласно
учебникам, а не исходя из опыта, как делалось в ГРП-21. Но
справились и с этим. Наконец наставники или кураторы готовые
материалы у подопечных просмотрели, посчитали, что дипломы готовы
для защиты перед госкомиссией, и были назначены ее дни – по пять-
шесть человек в каждый.
Десять дней защищались, столько же дней пили – уже инженера-
геологи проставлялись, вызывая зависть у пока что студентов-
дипломников. Потом неделю, когда защитились все, пили просто по
инерции. Пока не началось распределение на работу.
Честно говоря, побаивался. Но для меня и Лешки оно прошло на
отлично. Пять человек были приглашены в деканат, где оказался
главный геолог объединения, которому Лешка в свое время передал
записку, подчеркнув в ней свою фамилию двумя чертами. И этот
главный геолог, вначале отметив, что на преддипломной практике все
мы показали хорошие знания, предложил нам работу. Четверо
согласились, и тут же получили уверение, что места для нас как
геологов уже определены. Все, как мне и обещали в ГРП-21! Сразу
побежал писать письмо Свете.
А через полмесяца, проведав родителей и забрав с собой всю
охотничью амуниция, я и трое моих коллеги стояли на перроне,
готовясь занять купе скорого поезда в теплые края. Одного геолога,
жившего у тетки в Подмосковье, но пять лет числившегося в
85
общежитии в комнате со мной и Лешкой, провожала молодая жена –
тетка своего добилась, передала племянника в надежные руки. Другого
провожала незнакомая мне девушка, злого Лешку не провожал никто, а
меня – Инночка. Побродили с ней по перрону, в основном молча, когда
подали состав, вздохнула, обняла, поцеловала в губы:
«Прощай, Юра! Ты был настоящим другом, а такое не
забывается. Прости, если что не так!»
«Тебе спасибо за все. А прощаться не стоит, лучше сказать –
досвидание! Вдруг бог расщедрится, и еще увидимся! Удачи и счастье
тебе!»
Через неделю, добравшись до ГРП-21 по направлению из южного
города, я и Лешка устраивались в знакомой комнате мужской общаги.
Глава третья.
ПРИЗНАНИЕ.
Часть девятнадцатая.
В партии старые знакомые встретили нас полноправными
коллегами, с которыми теперь рядом жить и вместе работать многие
годы. Но не все: главный геолог ушел в город на повышение, и Николай
Федорович, в свое время оценивший меня как серую посредственность,
уволился «по собственному желанию» на бумаге, в реальности –
попросили уйти, после очередного затяжного излишества в
употреблении спиртного. К сожалению, из знакомых девчат не увидели
никого, а бывшая Лешкина пассия Фаина сделала вид, что нас не знает
и знать не хочет. На что этот бабник с облегчением перекрестился.
Новый главный геолог - Игорь Георгиевич - интеллигент, лет на
пять меня старше. Объяснил, что будем заниматься геологической
съемкой, показал на карте где конкретно, познакомил с начальником
отряда и по совместительству старшим геологом Леонидом