полосу ровного такыра, затем заскользил вдоль горизонта, на
мгновения выхватывая отдельные кусты, небольшие рощицы саксаула,
покрытые сухой травой понижения в рельефе. Никакой сайги видно не
было. Несколько раз в луче света загорались маленькие огоньки,
срывались с места и летели в окружающую темноту, что бы в ней
исчезнуть. Потом недалеко от машины вспыхнули два красных огня, из
куста выскочил заяц метрах в ста, и заметался в луче света, боясь из
него выпрыгнуть.
«Сегодня зайцев не стреляем, возиться с ними некогда!» -
прокричал мне на ухо фарщик.
По такыру мотались больше часа, выгнали несколько зайцев,
много птиц и даже одну дрофу, но сайга не попадалась. Я и вперед
смотрел с уже меньшим вниманием, когда луч света вдруг заметался
взад-вперед от машины в одном направлении, а шофер прибавил газ. Я
уставился в освещенное пространство впереди метров на триста –
дальше сайгу различить посчитал невозможным. Но здесь ее не было,
зато далеко-далеко на горизонте возникла цепочка зеленых огней, штук
тридцать. Поначалу я подумал, что прикатили мы к какому-то поселку,
огни были слишком большими, почему то зелеными. Но фарщик свет с
них не снимал, а его брат весь подался вперед, ружье с плеча снял, взял
в руки и мне прокричал:
«Чего столбом стоишь! Ружье готовь, видишь, глаза сайги горят!»
Ружье я на всякий случай приготовил, и только теперь заметил,
что зеленые огни не стоят на месте, а быстро перемещаются. Неужели
действительно сайга? Саму ее пока не видел.
Завывая на третьей скорости, машина полетела по такыру
наперерез огням, подпрыгивая на бугорках и небольших камнях. Как
бы из кузова не вылететь! Я вцепился руками за борт, к счастью перед
кабиной надшитым дополнительной доской до уровня груди, пошире
расставил ноги для лучшей устойчивости. И прикинул, как в случае
чего, если удержаться в кузове уже не смогу, из него выпрыгнуть, не
попав под колеса.
Животные уже видны, бегут организованно цепочкой друг за
другом, и мы их нагоняет, хотя место для погони не очень удобное –
много невысоких кустов, и машину на них подбрасывает так, что дай
бог удержаться на ногах. Наконец кусты кончаются, впереди чистая
ровнятина. Шофер надавил газ до упора, сайга уже рядом, паникует и
разбегается в стороны, исчезая в темноте. Машина летит за рогачом,
он все ближе и ближе. Фарщик что то кричит для меня, его брат из
ружья бахает дуплетом – рогач кувыркается через голову, и исчезает в
темноте ночи позади машины. Я за ответственное время и охнуть не
успел. Тем более выстрелить.
А машина неслась дальше, и фаршик искал светом
разбежавшихся животных. Одного осветил, машина полетела за ним.
10
Но… через пару минут такыр кончился, начались заросли саксаула, за
ними вздымались сопки. Сайга заскочила в саксаул, исчезла из вида.
Машина остановилась, выскочил из кабины Виталий.
«Ушла!» – возбужденно крикнул в нашу сторону, будто мы этого
не видели,- «Едем рогача искать! Вдруг подранок!» - не дожидаясь
ответа, в кабину запрыгнул.
С полчаса выписывали круги, а фарщик крутил фарой. Наконец
впереди неяркий зеленый огонек, причем один. Глаза сайги, когда за
ней гнались, горели более впечатляюще. А здесь даже не огонь, а
проблеск. На всякий случай проверить подъехали: наш рогач, лежит
так, что один глаз прижат к земле, другой почти закрыт. Но роль маяка
сыграл.
Из машины все выпрыгнули на землю, с минуту разминались –
кто руками махал, кто приседал. Потом Виталий повернулся ко мне:
«Ну, студент, давай поработай, освежевать надо!» - кивнул на
поверженного рогача.
«Учись, пока есть возможность», - поддержал его один из
близнецов. Другой снисходительно похлопал меня по плечу:
«Это будет твой вклад в общее дело», - напомнил, что проку от
меня, как от стрелка, не было.
Свежевать так свежевать, кто б спорил. Я подошел к рогачу,
достал из кармана складной ножик, которым на работе затачивал
карандаши, и этим жалким и явно не для охоты предметом попытался
сделать первый разрез шкуры. С трудом что то там резал, минут пять.
Дальше не выдержал близнец. Подошел ко мне со вздохом, молча
отстранил в сторону, достал большущий нож, чуть ли не меч.
«Смотри, как надо!» - и полоснул им по туше.
Через десять минут все было закончено: чистое мясо лежало в