«А сейчас что нам делать?» - поинтересовался Игорь Георгиевич.
«На всех одного озерка маловато», - объяснил Евдоким, - «одна
машина здесь останется, а для второй есть такое же, отсюда в паре
километров. Давайте решим, кто здесь остается, а кто дальше едет».
«Вы второе озерко знаете – вы туда и едете», - предложил
партийский энергетик, командир второго Газона. На этом и порешили.
А то, что было дальше – помнить буду всю жизнь. Подъехали ко
второму озерку, накачали одну на всех резинку – собрать после зори
уток. Если они будут, то деваться им некуда, даже подранкам – вокруг
озерка песчаные дюны. На всякий случай за удачу выпили по
стаканчику, пошли устраиваться на берегу кому где понравилось –
чахлый камыш кое- где в воде у самого берега торчал.
До захода солнца стояли с тоской и без дела – никаких уток. Это
у нас, а где-то далеко-далеко уже вовсю бахали. А потом - большими
стаями она начала падать на наше озерко. Без перерыва! Тут то мы
устроили канонаду! За полчаса патроны почти у всех кончились! А
утка на воду падала и падала, не обращая на нас внимания. Потом, еще
по светлому, Евдоким поплыл на резинке собирать добычу – сидевшие
на воде живые громадной стаей поднялись и улетели, остались убитые,
хорошо видимые. А другие продолжали подлетать и подлетать, но
сейчас, увидев на воде лодку, взмывали вверх и отворачивали, наверное
на другое озерко. Но, как только Дока подплыл к берегу, снова начали
на воду садиться, уже почти не различимые в темноте.
Возле машины посмотрели добычу – по девять уток на охотника.
Сварили кондер, выпили за успех, за окружающую нас благодать.
Евдоким разделил оставшиеся у него патроны – получилось по четыре
на брата. И, расстелив на песочке спальники, в них залезли. Не забыв
намазаться жидкостью от комаров, невесть откуда появившихся после
захода солнца.
Утром, когда попили чайку и подошли к озерку, оно оказалось
сплошь забитым утками. Заметив нас, перестали крякать и замерли без
движений. Мы начали расходиться по берегу в разные стороны – утки
бесшумно отплывать от него на середину озерка. Потом у одной не
128
выдержали нервы и она с кряканьем начала с воды подниматься. За ней
с шумом захлопали крыльями остальные, и над озером от них
потемнело небо. По четыре оставшихся патрона мы разбахали за
секунды! А дальше тишина, озерко без единой живой утки, дрожащие
руки и бухающие как при кроссе сердца охотников. Такие
переживания!
Солнце во всей красе только вылезло из-за горизонта, а у нас на
воде пять уток и ни одного патрона.. Евдоким за утками сплавал, и
каждый начал собирать свои вещи. В восемь уже ехали к другому
озерку, где остались наши товарищи. К удивлению, с той стороны за
утро мы не услышали ни одного выстрела.
Два километра по барханам – пять минут езды. Возле Газона
товарищей тлели угли небольшого костерка, лежали спальники,
расстелен брезент с остатками на нем еды и пустыми бутылками. И ни
одной души, ни в машине, ни рядом с ней, ни даже на берегу озера. И
куда все исчезли? Наш шофер погудел клаксоном, остальные
прислушались – в ответ ни звука. Черт те что.
«Может, кабан к озеру вышел, и они за ним побежали?» -
предположил Евдоким. Кабаны здесь водились точно, но их следов
пока никто не видел.
«Пройдусь вокруг озера, может следы найду. Тогда поймем, в
какой стороне ребят искать», - Игорю Георгиевичу идея насчет кабана
понравилась. Но никуда он не пошел: из-за песчаного бугра метрах в
двухстах от нас появилась странная фигура, в одних трусах.
Неуверенно ступая и загребая песок босыми ногами, направлялась в
нашу сторону.
«Электрик», - определил Евдоким, - «кабан к ним ночью пришел,
раз в одних трусах побежал. Только почему без ружья?»
«Грохнул зверюгу, рядом с ним ружье и оставил», - предположил
наш шофер.
Фигура в трусах между тем подошла к машинам, и все увидели,
что это… или еще пьяный, или с жуткого перепоя, в состоянии, когда
человек ничего не соображает и ничего не помнит.
«А где остальные?» - Евдоким попробовал установить контакт с
человеком в трусах.
«Ттттам!» - махнул тот в сторону песчаных дюн за спиной.
«А ты почему здесь?» - поинтересовался наш шофер.
«Ззззамерз», - ответила отрусованная фигура. И молча полезла в
один из спальников, уже с закрытыми глазами.