– Вам сюда! – сухо сообщил автоматон.
Ковен шёл, не глядя под лапы, словно зачарованный. Он был всецело поглощён созерцанием великолепия замка.
Здание изначально выглядело впечатляюще, но с каждым веком всё усложнялось. Со временем оно обросло пристройками, переходами и галереями. Разнородные архитектурные стили сложились в причудливый неожиданный узор. Голова кружилась, в глазах рябило от пестроты и разнообразия вонзавшихся в облака башен. Вся конструкция теперь напоминала гигантское дерево со множеством изогнутых ветвей. Высоко в небе парили пришвартованные к висячим мостикам летучие корабли. На них коты-пилоты доставляли в замок провизию и всё самое необходимое.
Нет, Каслкотц – не замок, а целый горный массив. И всё-таки, вопреки всем нагромождениям и разностилью, он сохранил величие и красоту.
– Какой же он огромный! – наконец выдохнул Ковен.
– На самом деле, он ещё больше, за облаками не видно часть пристроек.
– Как же туда подняться?
Брайна нахмурилась и тяжело вздохнула.
– С помощью служебных порталов, конечно! В замке их полно.
«Просто невероятно!» – подумал кот, уже мечтая заблудиться в их лабиринте.
Они приблизились к дверям. Вблизи высоченные стены давили ещё сильней. Ковен поглядел наверх, и его замутило.
– Ждите здесь! – приказал автоматон, направляясь к своему двойнику, охранявшему главный вход.
Брайна и Ковен очутились в толпе сверстников. Перед замком собралось не меньше сотни котов и кошечек различных пород: сиамские, ангорские, как Брайна, кораты, персы, норвежские лесные коты и многие другие. Все достопочтенные семейства прислали своих отпрысков.
Ковен заметил также с десяток своих собратьев-метисов.
Метисы издавна составляли две трети населения континента. К сожалению, единой семьёй они себя не ощущали, а события последних столетий совсем разобщили их и рассеяли. Их частенько называли «родства не помнящими» и были правы. Метисы почитали роднёй только бабушек-дедушек, тёток-дядьёв, братьев-сестёр, родителей и детей. Но метис метису – чужак. Никакой взаимопомощи и солидарности, свойственной представителям породистых семейств.
Большинство соискателей стояли молча в ожидании. Некоторые беседовали, чтобы скоротать время, кто-то ссорился, кто-то упражнялся в простейших заклинаниях. А один анатолийский белоснежный кот уснул и громко сопел прямо в траве, подставив брюшко тёплому утреннему солнышку.
Ни одного чешуйчатого кота, кроме Ковена, среди них не обнаружилось.
По спине пробежала неприятная дрожь. Ковен сжался в комок, мечтая стать незаметным, чтобы странная особенность не бросалась в глаза. А вдруг остальные уже заметили чешую и смеялись исподтишка?
– Да что с тобой такое? – удивилась Брайна.
– Мне неуютно… в толпе.
– Самое печальное, к вечеру из этой сотни в замке останется всего два десятка школяров. Увы!
У Ковена ком застрял в горле.
«Всего двадцать школяров? Наверное, родители были правы, зря я их не послушался», – подумал он с ужасом и тоской.
Вдруг все автоматоны разом заговорили:
– Тишина! Тишина! Магистры ордена Благого Знания сейчас обратятся к вам.
Соискатели почтительно умолкли.
К витым перилам террасы над входом приблизились три важные персоны. Орден Благого Знания, мозг и сердце замка Каслкотц, управлял и распоряжался в нём всем. Каждый из магистров удостоился высокой должности исключительно благодаря особым дарованиям и славным подвигам на благо кошачьего сообщества. Их окружала плотная завеса тайны: за стенами замка никто ничего не знал о них и не мог разузнать. Сами они отсюда не выезжали и больше нигде не показывались. Они совершенствовали собственное мастерство и преисполнялись мудрости, не покидая цитадели.
Первой шествовала прекрасная, чёрная как ночь, пантера. За ней следовал величественный тигр. Последним появился бесшёрстный кот, представитель редкой породы сфинксов. В лучах солнца его розоватая кожа казалась прозрачной.
– Пантеру зовут Иллена, – шепнула Брайна. – Тигра – Ксантос.
– А обычного кота – Говард, насколько мне известно, – отозвался Ковен.
– «Обычного кота»?! – возмутилась кошечка. – Из всех троих Говард – самый старший и могущественный!
Ковен удивился. Зачастую коты преображались в могучих леопардов или львов, если в должной степени владели искусством магии. Неужели Говард, исключительно одарённый маг, сохранил прежний облик по собственной воле? Зачем? Ковену вот не терпелось избавиться от своей чешуи при помощи заклинаний.