Ковен правильно угадал! Он довольно муркнул и даже позабыл о клаустрофобии.
– Вы все заключены в клетки Шарадея. Неплохо придумано, а? Я соорудила их специально, чтобы соискатели почувствовали глубокое уважение к механиматике. А то от молодёжи только и слышишь: «Магический круг! Заклинания!» И вдруг: бац! Вас заперли в тёмной каморке без окон, без дверей, и никакое волшебство вам не поможет! Клетка Шарадея блокирует всякую магию. Попробуйте, поколдуйте!
Ковен охотно поверил ей на слово. Здесь нельзя рисовать магические знаки? Отлично! Его это вполне устраивало.
– Ваша цель проста: выбраться из клетки! Желательно целыми и невредимыми. Здесь вам пригодится смекалка, а не когти. Шевелите мозгами, не то облысеете. Вы же не хотите стать как Говард? Только не говорите ему, что я так неудачно пошутила.
Специалистка по механиматике закашлялась, скрывая смущение.
– Перед вами всего два пути: разрушение или созидание. Дерзайте, иначе пропадёте.
Ковену не пришлось долго размышлять о смысле её слов. Куб внезапно заскрежетал, застонал, механизмы пришли в движение и зафырчали, как разбуженный посреди дневного сна кот-старичок. Рывками заработали зубчатые передачи, некоторые, застоявшиеся, резко вырванные из состояния покоя, скрипели громче других.
Оказалось, что кот и хорёк сидели на одной из шестерёнок, так что их вдруг потащило, завертело, пушистые хвосты едва не прищемило. К счастью, им удалось перебраться на удобную деревянную поверхность, которая не брыкалась и не пыталась их сбросить. От удивления кот разинул пасть.
«Никогда не встречал ничего подобного!» – с восхищением подумал он.
Заменять ржавые детали и болты в веялке, подкручивая всякие винтики, показалось ему сейчас не таким уж увлекательным занятием.
Пронзительный визг несмазанного колеса заставил его насторожиться. Перепуганный насмерть хорёк вскочил к нему на спину и всеми коготками вцепился в загривок.
– Эй! Поаккуратней! Я тебе не ветка! – завопил Ковен.
Облако пара из ближайшей трубы обожгло его. Послышался резкий свист. Стены, пол и потолок задрожали ещё сильней. Кот взвыл как сумасшедший, пытаясь удержаться на скользкой деревянной пластине.
– Что за бред? – с трудом выдавил он, отряхнувшись и едва не сбросив хорька.
Теперь куб вращался вокруг своей оси. Ковен не успел ухватиться за поручень, как его припечатало к противоположной стене.
– Ах да! – задорный голос Эркенбальды перекрыл грохот и скрип. – Забыла сообщить вам пару незначительных подробностей. Во-первых, в клетке Шарадея наблюдается гравитационная неустойчивость. Во-вторых… Погодите! Наверное, мне запрещено жать на эту кнопку. Но раз так хочется, я нажму-у-у!
Куб загудел ещё громче. Скреплённые между собой металлические и деревянные части завращались быстрее. Повсюду появились ловушки, проволочные силки, стальные шипы.
Посреди обычного лязга Ковен различил характерное потрескивание. Шерсть встала дыбом. Усы закрутились спиралью. Электрический разряд! Рядом с ним ударила молния. Глаза Ковена от ужаса чуть не вылезли из орбит.
Магистры ордена Благого Знания совсем выжили из ума? Решили избавиться от лишних соискателей в буквальном смысле слова?
Драгоценный хорь-камнелаз зарылся с головой в кошачью шерсть. Он не хотел смотреть, как их сожгут заживо, испепелят на месте.
Ковен замер, потрясённый до глубины души. Вот она, механиматика, во всей своей красе. Прежде ему не доводилось сталкиваться с такими её «проявлениями». «Потому что подобные шалости повсюду запрещены!» – внушал ему голос разума. Но сердце всё равно зашлось от восхищения. Создать столь сложный механизм, клетку Шарадея, – уже немалое достижение. А генерировать молнии и управлять ими – настоящее искусство!
Размышления кота вновь прервал резкий свист. Куб стал вращаться ещё быстрее. На этот раз Ковену и хорьку удалось проскочить между зубчатыми передачами и затаиться. «Кое-что начинает проясняться. Тут есть закономерности. К примеру, свист предшествует вращению», – заметил кот.
Нужно сосредоточиться.
«Разрушение или созидание». Эркенбальда предложила два пути.
Спокойно, представим, будто мы в мастерской на ферме, рассмотрим механизм не торопясь, опытным глазом мастера. У нас под лапами большое деревянное рифлёное колесо сцеплено с двумя другими, поменьше. Эти два приводят в движение множество крошечных колёс. Крупные вращались медленно, мелкие – стремительно. Далее: пар надувает шары, парящие над полом. Те, расширяясь, натягивали сетку, как струну, и опадали, выдыхая воздух.