Никогда раньше Илья не задавал свой коронный вопрос с таким омерзительным чувством, как будто оправдывался.
— Я докладывал, значит, я и видел, — сказал Ахметзянов, давая понять, что к своему экипажу он господина уфолога на пушечный выстрел не подпустит.
— Из ваших специалистов кто-то занимается вопросом? — зашел Илья с другой стороны. — Я могу с кем-то переговорить?
— Да что вы, Илья Владимирович! — улыбнулся космонавт. — Если б наши занимались, я бы к вам не пришел. Уж вы не обижайтесь. Только рапорт заставили трижды переписывать и по медкомиссиям меня гоняли дольше обычного.
Встреча была знаковой. С тех пор Илья полтора года вел тихую, чтобы не нарваться на неприятности, но упорную охоту за космонавтами и всеми, кто хоть как-то с космонавтикой связан. Нельзя сказать, что он сильно преуспел. Но кое-какие свидетельства у него в копилке все же появились. Совпадение с «наземными» показаниями на сегодняшний день составляло порядка тридцати процентов и… И увы, теперь их можно было смело выбрасывать. На Земле не осталось загадок. По крайней мере, для сотрудников ФСБ.
Илья заказал пиццу и перелистал обширный список файлов.
«Классификация свидетелей по полу и возрасту», «Свидетельства людей с документально подтвержденными психическими отклонениями», «Географические зоны наиболее частых появлений НФО», и наконец, вот оно — «Реконструкция миров». Этот файл с многообещающим названием Илья не показывал никому, даже немногочисленным последователям. Разве что Олегу Сергеевичу, и то не по своей воле. Спасибо, тот не упек его в камеру, как подобравшегося слишком близко к государственным секретам, а честно предложил сотрудничество.
Папка «Люди и существа».
Заварзин Геннадий Фирсович, 72 года, пенсионер. Илья промотал начало.
— … на дачу шел. А он стоит. Я сначала подумал, ну мало ли, кто там на дороге стоит. Сейчас, конечно, любителей пешком ходить не так много, но есть. Уверяю вас, довольно часто мне попадались, но он сразу мне странным показался. Вот сразу в нем что-то такое было. Вы мне верите, Илья э-э… простите, отчество напомните, пожалуйста.
— Владимирович.
К тому времени Лапин уже знал: простодушно сказать свидетелю, особенно пожилому: «Да можно просто Илья» — лишних десять минут недоверчивых вздохов тебе обеспечено. А уж если собеседница — дама лет примерно пятидесяти — шестидесяти тут такое может начаться!
— Владимирович? Хм… Ах да! Так вот. Вы мне верите, Илья Владимирович? Дело-то в сумерках было, честно скажу.
— Разумеется, верю, Геннадий Фирсович. Это очень хорошо, что вы точное время отмечаете. Продолжайте, пожалуйста.
— Ну не то, чтобы точное, но отметил, да. Ну вот. Я иду. Он стоит. Прямо над тропинкой, чуть впереди у поворота. А потом развернулся и не то пошел, а не то поплыл и исчез. И зверюга исчезла.
— Э-э… Так. Геннадий Фирсович, вы могли бы его описать?
— Описать? Так чтоб точно — это вряд ли.
— Тогда что именно вам показалось странным? Ну, стоит себе человек на тропинке…
— Как это что?! Да все! Разве так сейчас одеваются? Так сейчас даже неформальная молодежь не одевается! У тех плащи до колен и с поясом. А у этого длинный. А был ремень или нет? Хм, что-то я запамятовал. А плащ черный такой, аж блестит… И лицо такое… — Заварзин смущенно вздыхает, — ну лицо я не очень рассмотрел. Он ведь полупрозрачный был, а вот глаза огненные. Точно.
— Как это «огненные»?
— А так. Переливаются как огонь горит.
— Оранжевые? Красные?
— Нет. Я же вам говорю, переливаются. Вы меня невнимательно слушаете, Илья Владимирович. И стоял он над тропинкой. Так и запишите — над.
— Записал. Извините, Геннадий Фирсович. Я вашего прозрачного незнакомца себе представлял, отвлекся. А дальше-то что было?
— Ну, так вот. Я иду, он стоит. И почему-то я знаю, что он не знает, что я иду. А может, знает? Но как-то вот даже внимания не обращает. Хоть бы кивнул. А потом, когда зверюга выскочила, он резко так развернулся, сетка на нем так и заблестела серебром, с дороги сошел и пропал. И зверюга пропала. Может, собака его была?
— Может быть, — легко соглашается Илья, — а что за сетка?
— Под плащом одежда тоже черная, но как будто вся рыбацкой сетью обернута. Вот эта сеть и светилась. Я думаю, отделка такая. А плащ не светился, нет. Только блестел.
— А собака сразу рядом с ним стояла или позже появилась?
— Да какая ж это собака, молодой человек?! Она ж с тигра размером! Зверюга настоящая, зверюга и есть. Прыгнула то ли к нему, то ли на него.
— Геннадий Фирсович, давайте я вам зверюгу эту вместе с хозяином нарисую вот здесь, на планшете, а вы скажете, похоже или нет?