– Да что вы говорите? – донесся голос моего брата из покоев Лисии, и я притормозил, собираясь низко пасть, чтобы подслушать их разговор.
– Я говорю как есть, – от фырканья этой чудачки на моем лице почему-то появилась улыбка.
– Значит, нужно сделать бортики на кровати? – хмыкнул брат.
– Обязательно! И мне бы хотелось… ну, точнее, было бы для малышки гораздо лучше, если бы мы здесь поменяли цвет стен, обновили мебель и добавили побольше ярких красок, игрушек, а то что она у вас с одной погремушкой и в каких-то непонятных рубахах, словно не дочь правителя драконов, а измученный тяжелой жизнью ребенок!
– Вот я несколько раз уже говорил Арахонту нечто подобное…
Я мысленно представил сейчас лицо брата, который с самым серьезным видом говорил этой глупой то, что она так хотела услышать. А все для чего? Именно, любитель женщин он у нас. Не может пройти мимо более-менее симпатичной. Вот отсюда и все согласие только ради того, чтобы в самом ближайшем будущем забраться к ней под юбку.
– Можешь не стараться, – усмехнулся я, выруливая из-за угла. – На ней моя метка принадлежности, и ты знаешь, что спать она с тобой не сможет, только со мной. Но, – продолжил я, замечая, как девушка захлебнулась воздухом от услышанного, – как я говорил ранее, меня тощие не интересуют!
– А с каких это пор, прости? – вскинул брови Листар, отчего мне захотелось ему чем-нибудь залепить. – Хотя, неважно. Меня твоя сексуальная жизнь, которой нет с рождения Лисинеллы, вообще не интересует. Я просто действительно считаю, что твоей дочери нужно не это королевское убранство, а все то, что мне только что наговорило это милое юное создание.
Закипая гневом от излишней болтливости Листара, бросил беглый взгляд на подобравшуюся чудачку, которая, казалось, даже боялась вздохнуть.
– Как тебя зовут? – спросил в лоб, запечатывая комнату, чтобы никто не услышал нашего разговора.
Девушка чуть поджала губы, смотря на меня колючим взглядом.
– Ты глухая?! – ее присутствие меня выводило из себя. Не понимал, что злило больше: то ли ее манера уверенно смотреть в глаза, то ли то, что она могла дать словесный отпор, как было ранее, то ли ее нежелание повиновения.
– Арахонт! – прервал брат мои гляделки. – Нельзя так с девушками, скоро в зверя превратишься без женщины, заведи гарем себе, что ли! Леди, – мило улыбнулся этот змей, – меня зовут Листар. Я прихожусь младшим братом этому напыщен… его величеству, – тут же поправился он, когда получил от меня свирепый взгляд. – А как ваше имя?
– Екатерина, – чуть присела она, вызывая у меня еще большую ярость.
Значит, ему она сказала имя, а мне, правителю, ни черта!
– Какое чудесное имя! Никогда такого не слышал! – восхитился Листар. – Откуда вы, Екатерина? Я вас раньше не видел в этом замке.
– Ну-у-у, – замялась чудачка, – далеко отсюда…
– Точнее! – рыкнул я сквозь зубы, на что нахалка лишь повела бровью, делая вид, что я пустое место.
– Ты молчи, Арахонт, что ли, – скривился брат. – Привык рычать и орать! Иди, погуляй, а мы тут поговорим, – вновь перевел он все свое внимание на служанку моей дочери.
– Поговорите потом! – отрезал я. – У меня есть пару вопросов, и я не уйду отсюда, пока не услышу на них ответы!
8. Казнить или не казнить
8. Казнить или не казнить
Арахонт
– Мне нужно знать, с каких ты земель! – процедил я сквозь зубы.
Екатерина опустила глаза на мою дочь, заботливо убирая ее волосики в бок.
– Я не настроен шутки шутить! – произнес строже, ощущая рвущуюся наружу ярость, что меня впервые в жизни игнорируют.
– А я не намерена вести диалог с грубияном, – повела она плечом, словно перед ней не правитель, а конюх.
– Ты… – рявкнул я.
– Арахонт! – перебил меня брат. – Да что с тобой такое? Словно сам не свой, – нахмурился он.
– Лисия научилась открывать портал, – буркнул я Листару, не сводя пристального взгляда с нахохлившийся девушки.
– Да ты что? – побелел лицом брат, и я его прекрасно понимал, но мне нужно знать, откуда здесь появилась эта чудачка, чтобы поднимать панику или же спокойно выдохнуть и жить дальше.
– Да, но это не самое страшное, – махнул рукой, прося Листара не охать. – Спроси у этой девушки, где она встретила мою дочь. Раз она не хочет разговаривать со мной, то может с тобой поделится.