— У нас это не принято.
— Она до сих пор любит его?
— Я думаю, что нередко во мне она пытается отыскать его черты.
— Значит, он был у вас замечательный! Правда-правда! Оля с Альсино прошлись по саду, любуясь умело составленными композициями цветов на клумбах.
— Она не просто цветовод, твоя мама, она — художница! — воскликнула Оля.
— Я ее ученик. Правда, неудачный. Не сделать мне твоей скульптуры.
— Ну вот еще! — запротестовала Оля. — Что я? Видный деятель какой?
— Завидная натурщица, скажем так. Или просто любимый человек!
— Что это? — остановилась Оля в углу сада, не веря глазам своим.
Перед нею из одного камня росли пять молоденьких саженцев деревьев, напоминая предостерегающе поднятую ладонь.
— Это же совсем как наши березки на той полянке. Помнишь?
— Да, любопытное сходство, — отозвался Альсино. — Еще не понятая закономерность параллельных миров.
Они повернули назад к веранде домика.
Навстречу вышла Моэла и, обняв обоих за плечи, повела в дом.
Оля с любопытством осматривала комнаты, обставленные со вкусом и простотой. Мебель казалась знакомой и совсем не вычурной — необходимая, изящная и удобная, но обнаруживающая свои неожиданные возможности. Так, любое кресло принимало форму опустившегося в него тела, а стулья сами бесшумно пододвигались на удобное расстояние.
Моэла радушно рассаживала гостей за столом.
— «Надеюсь, ты, Альсино, покушаешь вместе со своей подругой? Или уже достаточно зарядился солнечной энергией?»
— Солнце, конечно, дало мне силы, но я составлю Оле компанию, как говорят в ее мире. Тем более, что ты всегда удивляла особым умением приготовить доставленные тебе по трубопроводу блюда. А вкусненькое, ты знаешь, как я люблю с малых лет.
— Действительно, сказочно вкусно! — восхитилась Оля, не заставив лишний раз упрашивать себя, принявшись за еду. — Неужели это искусственная пища? Никогда бы не подумала!
— У нас другой не бывает, если не считать овощей и фруктов, — пояснил Альсино, тоже отдавая дань искусству матери.
— Как был бы доволен дядя Джо, если бы его так угостили! — вздохнула Оля. — Жаль, что он не с нами.
А вы, мама Моэла, не хотите разбудить Мохнатика? — вдруг спохватилась Оля. — Он бы тоже поел с нами. Если бы вы знали, как он угощал меня в своей пещере! — засмеялась Оля.
Моэла поняла, о каком Мохнатике проявляет заботу Оля:
— «Он был ранен отравленной стрелой и тяжело болел. Требовалось переливание крови, а нужного для найнов состава не нашлось. Приходилось положиться на первобытный организм и лечить беднягу искусственным сном. Но теперь ему еще рано просыпаться».
Моэла не садилась за стол, все время отлучаясь, как она шутливо поясняла Оле, по ее понятиям, «на кухню». Вернувшись, с улыбкой смотрела на изголодавшихся путешественников, уплетавших ее угощение за обе щеки.
— «Ну, а теперь отмываться с дороги! — объявила она. — Альсино, проведи Олю в бассейную. А я тем временем приготовлю вам одежду. Я уже заказала прислать нужных размеров. Все поспеет вовремя. Главное — смыть с себя дорожную пыль!..»
Перед тем, как окунуться в бассейн с водой золотистого цвета, Оля насладилась сказочными, как она их восприняла, удобствами неомира. Температура в струях воды устанавливалась именно такой, какая необходима, чтобы быть приятной. Невидимые приборы улавливали Олины ощущения, предвосхищали желания.
Ароматные моющие средства ласково окатывали ее, и она лишь подставляла под них свои белокурые, сразу становившиеся мягкими волосы, гибкие гребенки осторожно расчесывали их, а мягкие губки нежно растирали тело. Освеженная, набравшаяся бодрости, она окунулась в бассейн, чтобы проплыть под водой, вспоминая недавнее путешествие вместе с Альсино к понтону.
Он и сам появился и снова плыл, как и в океане, рядом с нею.
Потом они вместе вышли из воды, и теплый поток воздуха обсушил их.
Они разошлись по разным кабинам и, выйдя оттуда, встретились, не узнавая друг друга. В голубом — она и в розовом — он, оба в полупрозрачных плащах, под которыми угадывалась обтянутая удобной одеждой фигура.
— Неужели я тоже так преобразилась?! — воскликнула Оля, глядя на Альсино. — Ты похож на принца или… скорее на Ромео. Помнишь? И пусть ты не танцуешь, застывая на миг в воздухе, но все равно… А я ведь тебя не в парашютном, как говорила бабушка, комбинезоне только раз в театре и видела. В Юрином костюме и в парике с локонами до плеч…
И Оля опять радостно засмеялась.
Взявшись за руки, они вышли в сад, где встретились с терпеливо ждущим их Робиком.
— Робик! — воскликнула Оля. — Ну как? Скучаешь без нас?
— Занят анализом перенапряжения моих нейронных структур.
— И к каким же выводам пришел?
— Требуется дополнительное программирование из области горообразования.
— Альсино! Что бы это значило?
— Он имеет в виду, что горы здесь, в нашем мире, еще «молоды» и продолжают расти.
— И он это чувствует?
— Очевидно, есть какая-то связь.
— Мне так радостно, что я сама готова расти хоть вместе с горами, хоть плясать! Правда-правда! И ты мне очень нравишься в таком наряде!
— А что же мне о тебе тогда сказать? Или вспомнить вашу песню «Но слов я не нашел»?…
— Лучше вспомни полет на крыльях счастья к лыжному трамплину! А слова обязательно подыщи сам!
— Счастье с крыльями или без крыльев теперь всегда будет с нами, я уверен…
— Счастье — в совмещении и гармонии двух нейронных систем, — внезапно вставил биоробот.
— Робик, Робик! Ай-ай-ай! Подслушивать неприлично!
— Тем более когда у машины не хватает информации о том, что только человеческие нейронные структуры выражают его состояние, — назидательно отчитал Робика Альсино.
— Принято в программу, — послушно заверил Робик. — У биомашины нейронные структуры только отражают внешнее воздействие.
— О каких внешних воздействиях он опять толкует? — забеспокоилась Оля.
Альсино пожал плечами.
— Может быть, атмосферы перед грозой? Хотя небо чисто. Кстати, о полетах. Должно быть, к нам летят.
Оля заметила в небе так знакомое ей НЛО. «Летающая тарелка» стала снижаться около сада Моэлы и, выпустив три опоры, приземлилась. Откинувшаяся наружу дверца превратилась в лесенку, и по ней с забавной неуклюжестью стал спускаться биоробот-пилот, такой же маленький, как и Робик.
И тут же зашагал по направлению к домику Моэлы.
Моэла, выйдя на веранду, удивилась:
— «Что такое? Меня никто не предупредил. У нас, Оленька, не принято посылать гонцов или нарочных».
Биоробот подошел, косясь на Робика, и передал Моэле какой-то предмет.
— «Странно! — беззвучно, но понятно для Оли еще больше поразилась Моэла. — Прислали радиоперехват звукового сообщения, распространенного в иномире. Очевидно, в расчете, что ты, Альсино, сможешь выразить мысли этой звукозаписи».
— Тогда пойдемте в дом к аппаратуре. Пусть и Оля услышит голос из своего мира. Вероятно, это в какой-то мере касается всех нас, — предположил Альсино.
Звуковой аппарат, которым пользовались, главным образом, для слушания музыки, стоял в той же комнате, где гости Моэлы недавно наслаждались вкусной едой.
Все это разительно изменило настроение Оли, только что такой радостной и веселой.
Превозмогая бьющий ее озноб, вслушивалась она в голос «оттуда», говоривший на ее родном языке:
«Экстренное сообщение Международного информационного агентства:
Наконец-то приоткрыта тайна неопознанных летающих объектов (НЛО), в последнее время так часто появляющихся в нашем небе! Один из них оказался в зоне военных действий и был сбит. Среди его обломков обнаружено шесть трупов инопланетян, одетых в одинаковые серебристые комбинезоны. Доставленные в научный центр, они были препарированы и исследованы.