Правду говорят — побывав между жизнью и смертью, начинаешь по-другому смотреть на происходящее. Ты перестаешь волноваться и начинаешь ценить каждое мгновение. Ты живёшь, любишь и наслаждаешься.
И я очень люблю своего мужа.
Я далеко от Земли, но я нашла свою настоящую любовь здесь.
Мы прогуливаемся по тропинке, которая тянется через сад, я держу Ваана за руку. Вторая ладонь лежит на огромном животе. Ваан кладёт свою руку мне на затылок и говорит:
— Я хочу, чтобы ты встала на четвереньки.
— Здесь?
Он указывает пальцем на круглую беседку, окутанную растительностью всех оттенков зеленого и фиолетового. Крохотные зелёные насекомые и синие птицы населяют густую зелень.
— Я хочу засунуть свой член в твою мокрую киску, Алисса. Сейчас.
Волнение пульсирует в моих венах. Я возбуждена так же, как и мой муж. Он тянет меня внутрь беседки и мягко толкает так, чтобы я поставила колени и руки на матрас, расстеленный на полу.
Я прикусываю нижнюю губу, когда он становится на колени позади меня и приподнимает платье до пояса. Он скользит ладонью по моей ягодице, пока его рот дарит мне горячие и влажные поцелуи. Он утыкается лицом мне между бедер, и я дрожу от его горячего дыхания. Ваан проводит языком по моему набухшему клитору, заставляя меня вздрогнуть.
— Ты подаришь мне ещё четверых детей, — говорит он, когда головка его члена кружит вокруг моего входа.
Я стону, когда он мягко толкается.
Ваан двигает бёдрами и скользит членом глубже, дюйм за дюймом. Я задыхаюсь от его силы. Он трахает меня медленно, каждый толчок как обещание блаженства.
— Сильнее, — требую я.
— Ты беременна, женщина.
Но он всё-таки набирает обороты. Я дрожу, таю и стону от удовольствия.
Он стонет сразу после меня, наполняя своей спермой.
Мы лежим на боку, его тело обнимает моё.
— Скучаешь по Родине? — вдруг спрашивает он.
— Иногда.
— Боги иногда возвращают Иномирянок.
Моё сердце замирает, и он притягивает меня ближе.
— Но ты беременна, поэтому мы должны остаться здесь, — говорит он.
— Мы?
— Я имею в виду, что узнаю о тебе всё больше и больше. Мне любопытна твоя Родина. Никто не может путешествовать так, как наши Боги, но у меня есть связи.
— Может быть, однажды, мы могли бы попросить вашего Бога…
— Возможно. Я постараюсь сделать твою жизнь на Зарии максимально счастливой и безопасной.
— Я знаю и люблю тебя, Ваан, ты мой дом и моя жизнь.
— Это то, что я хотел услышать от тебя.
Ваан знает, как сильно я скучаю по родителям, и если представится шанс увидеть их, то он отведёт меня к ним. Может быть, однажды…
— Верни мне мою свободу, — говорю я.
Он глубоко вдыхает.
— Хорошо. После рождения нашего пятого ребенка.
— Ты, должно быть, шутишь! — я обращаюсь к нему. — Ты же знаешь, что я никогда тебя не оставлю. Никогда.
— После рождения нашего второго ребенка, — он гладит меня по животу.
Я вижу в его глазах радость и глубокую любовь ко мне.
— Завтра, — говорю я. — Я хочу быть свободной женщиной с завтрашнего дня.
— Хорошо.
Я смеюсь, и мы целуемся, целуемся и целуемся, как подростки.
Однажды я найду способ вернуться на Землю и возьму с собой мужа и детей. Я научу Ваана водить машину, отведу его в хороший паб, куплю ему бургер, бутылку колы и пару джинсов. Он бы выглядел сексуально в джинсах.
А пока я собираюсь наслаждаться своей жизнью, какая она есть. Я буду любить своего мужа ещё сильнее и рожать его детей.
— Мы освободим всех рабов в Нассаре, — говорю я.
Я неуклюже сажусь, и Ваан садится напротив меня, согнув колено.
Улыбка пересекает его лицо.
— Когда? — спрашивает он, как будто ему весело.
— Как можно скорее. Я знаю, что тебе нужны люди для работы на виноградниках, но хочу, чтобы они все были свободными людьми. Мы наймём их и заплатим им достойную зарплату.
— Хорошо.
Я прижимаюсь к его телу спиной к груди.
— Мы будем время от времени ходить на аукцион, чтобы покупать одну-две девушки и освобождать их. Знаешь, я хочу помочь хотя бы некоторым из них. Я хочу делать всё, что могу.
Ваан гладит мои волосы.
— Хорошо.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— На самом деле?
— Почему нет?
— Я не против быть бедной.
— Я делаю лучшее вино на континенте. Мы никогда не будем бедными. Другие высокородные могут избегать нас, но мы никогда не будем бедными.
Я глажу его щеку ладонью.
— Я люблю тебя и всегда буду любить. Ты действительно хороший человек.
Она думает, что я хороший человек. От этих слов гордость переполняет меня.
Каждый день я всё больше узнаю о земле и всё лучше и лучше понимаю свою жену. Её раса любит свободу и ненавидит рабство.
Я хочу быть достойным мужчиной для нее, поэтому буду как человек Земли.
Мы пойдем на аукцион после рождения моего первого ребёнка, купим двух девушек и представим им кров и уход. Мы дадим им работу и свободу.
Я вижу любовь в глазах своей жены.
Мои соседи начинают видеть во мне Отступника, но Уйлир не даёт им вторгнуться в Нассару и разбить нас.
Что-то изменится на континенте. Уйлир называет это Революцией, вехой.
Я не знаю, что он задумал, но его волнение иногда интригует меня. Он говорит, что хочет быть как Прометей — это его пра-пра-пра… прадедушка.
Я спросил Алиссу о Прометее. Она рассмеялась и сказала, что мой друг лжёт.
Я не знаю. Уйлир отличается от других представителей своей расы. Иногда он говорит о них плохие вещи, как будто не одобряет то, что они делают.
Эпилог
Я откидываюсь на спинку кресла и ощущаю, как теплый ветерок с ароматом трав и цветов ласкает мою щеку. Мир и спокойствие наполняет меня. Радость трепещет внутри, оранжевая, словно мандарин.
Ребёнок в моём большом животе пинает меня. Я смеюсь и поглаживаю живот ладонью. Гоар сказала, что это будет мальчик, а она всегда права, так что я занята шитьем синей одежды.
Ваан любит наших трёх дочерей, как сумасшедший, но он хочет мальчика — наследника.
Звук шагов отвлекает моё внимание, и я вижу, как моя старшая дочь Изабелла идёт ко мне. Ей исполнилось девятнадцать лунных триад.
Она берёт Арнау за руку, и он нервно скользит ладонью по своей коротко стриженной голове. Он совсем не постарел, только несколько седых волос появилось в его волосах после гибели Кенди. Когда Арнау возил её в город, жеребец ударил Кенди ногой, мгновенно убив.