Кровь стучит в ушах. У меня ужасно болит горло, а в груди будто растворился горячий клей. Голова кружится, а перед глазами все размывается.
Крепкая мускулистая рука поднимает меня в сидячее положение.
— Выпей, — говорит Ваан и наклоняет кружку к моим губам.
Я делаю глоток — горький травяной вкус горячей жидкости заставляет меня откашливаться.
— Выпей, — рычит Ваан.
Я делаю еще один глоток, и будто кислота сжигает мое горло.
— Хорошо, — говорит Ваан. — Позже выпьешь еще.
Я начинаю дрожать, и его рука ложится на мой лоб.
— Гоар, — говорит он, — принеси мокрые полотенца.
Я укутываюсь в одеяло, но Ваан отрывает его от меня. Мои зубы отстукивают очередную барабанную дробь. Меня на самом деле перестает заботить, что я голая, но мои руки ищут что-то, чтобы могло покрыть мое тело и облегчить этот невыносимый холод, который приходит с высокой температурой.
Мой разум заволокла тошнотворная дымка, а каждая клеточка моего тела страдает от боли и пульсирует. Я закрываю глаза, балансируя между реальностью и забвением. Шокирующий холод окутывает меня, и я хныкаю, когда мозолистая рука гладит мою голову.
Она действительно больна.
Я не знал, что они настолько хрупкие.
Она кашляет желтой мокротой, и Гоар смотрит на нее с беспокойством.
— С ней все будет хорошо, — говорю я. — Принеси еще одно влажное полотенце.
Алисса хрипит и перестает дрожать. Я позволяю ей перевернуться на бок, и она засыпает. Гоар приносит смоченное полотенце, и я заменяю его высохшим на лбу Алиссы. Страньера начинает что-то бормотать во сне и метаться по кровати, и моя грудь сжимается.
Я откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю за ее лицом. Ее щеки красные, и на лбу выступил пот. Она очень тяжело дышит, как будто что-то давит ей на грудь.
— Голодный? — спрашивает Гоар.
— Как ты думаешь, женщина? Я умираю с голоду.
Она гладит меня по щеке и покидает спальню. Алисса бормочет что-то во сне и начинает хныкать, как ребенок.
Я сажусь на кровать и глажу ее по щеке. Кожа девушки липкая от пота, поэтому я убираю полотенце и достою свежее.
Входит Гоар с тарелкой в руке, и запах жареного мяса начинает дразнить мои ноздри. Я забираю тарелку и опускаюсь в кресло, не отрывая взгляда от Алиссы.
С наступлением рассвета ее состояние ухудшается. Лихорадка снова вспыхивает, и она погружается в глубокий сон. Я молюсь нашим богам.
Потом я встаю на колени и целую ее плечо.
— Дита, не умирай, — говорю я ей на ухо. — Я запрещаю тебе умирать. Слышишь меня? Я запрещаю тебе.
Я открываю глаза и вижу его лицо над своим. Он так близко, что его горячее дыхание касается моей щеки. Лицо монстра. Лицо моего хозяина.
Крик первобытного страха вырывается у меня.
— Алисса, — грохочет Ваан, когда его рука сжимает мою грудь, и он держит меня напротив своего тела.
— Отвали от меня, — задыхаюсь я.
— Успокойся, — говорит он.
Я снова кричу, а затем все вокруг начинает вращаться, будто мы на карусели, и я падаю в темноту. Я возвращаюсь к реальности, как будто какая-то сила выгнала меня из темноты. Ваан все еще рядом со мной, и моя спина все еще прижата к его голой волосатой груди. Его руки обнимают меня. Я не понимаю, сидим мы или лежим, но он слишком близко, и я хочу, чтобы Ваан был как можно дальше от меня.
— Я хочу вернуться домой, — снова шепчу я.
Мое тело мокрое. Каждый вздох дается с трудом, будто меня режут изнутри.
— Это твой дом, — говорит Ваан.
— Проваливай, долбаный придурок, — я рычу, и тьма снова проглатывает меня.
Гоар опускает голову, чтобы скрыть улыбку.
Я прочищаю горло.
— Она восстанавливается.
— Я позабочусь о ней, — говорит Гоар. — Идите, вам нужно хорошо отдохнуть. С тех пор, как ты вернулся с аукциона, прошло пять лунных триад.
Я отделяюсь от Алиссы, осторожно кладу ее на бок, затем поднимаюсь и разминаю ноги — они болят от долгого сидения с моей Странницей.
— Ты всегда права, женщина, — я смотрю на Алиссу. — Научи ее, как себя вести, или мне придется наказать ее.
— Я научу ее, Ваан.
Мои глаза следуют по пути вдоль позвоночника Алиссы, и сладкие образы заполняют мое сознание. Моя Страньера на четвереньках, и я трахаю ее сзади в качестве наказания.
Выпуклость в моих штанах ясно показывает, как я жажду этого наказания.
Другая картинка сменяется в моей голове. Я бы наказывал ее сильнее и сильнее. Я шлепал бы ее по заднице, а она бы хныкала. Я бы загонял свой член в ее рот, а она…
Гоар смотрит на меня загадочной улыбкой и наклоняет голову.
— Что? — рычу я.
— Ничего.
Я склоняю голову и выхожу из спальни.
Сейчас раннее утро. Иней застилает белым сверкающим покрывалом землю. Я прохожу тренировочный полигон, где Арнау тренируется с моим отрядом. Как только он замечает меня, он отдает приказ своим людям и подходит ко мне.
— Хорошая Лунная Триада, Ваан, — он приветствует меня.
Я похлопываю его по плечу, говоря, что собираюсь поспать.
Он кивает.
— Я отдам приказы.
Я знаю, он хочет спросить об Алиссе, но Арнау колеблется.
Он не должен спрашивать меня о ней. Мой маленький драгоценный камень не должен его волновать.
— Поспешите разобраться со всеми налоговыми документами, — говорю я. — Год скоро закончится, а этот старый мерзавец спит и видит нас облопошить. Отправь Дардану в Алый город.
— Зачем?
— Скажи ей купить красивые платья для Алиссы. Я хочу что-то элегантное и дорогое.
Его челюсть чуть ли не падает.
— Как для свободной женщины?
— Как для свободной женщины.
Арнау кивает мне, но его взгляд витает где-то далеко. Он смотрит на меня, его лицо лишено эмоций. Мы цепляемся за локоть друг друга, как будто мы равны, и я ухожу в свои покои.
Я принимаю ванну, слегка перекусываю и ложусь на кровать. Мое тело чувствует себя уставшим, но голова пульсирует от мыслей. Я вижу ее грудь, бедра и губы.
Глава 4
Меня будят шепот и хихиканье. Я открываю глаза и сразу зажмуриваюсь от слепящего света. Моя голова пульсирует, и я чувствую себя совершенно больной.
— Она такая красивая, — слышу я женский голос.
— Неудивительно, что он заплатил за нее столько денег, — говорит другая женщина добрым голосом.