На улице было темно, лишь небо на востоку стало чуть – чуть светлее. Скоро рассвет… Она волнуется, наверное. Переживает. Из – за меня. А я… вместо того, что — бы выслушать, что -бы понять.. Что сделала я? И после этого я ещё хочу, что бы она простила… Как я ей скажу? И как она отреагирует? Я… я ведь, не смотря ни на что. Так и не узнала её… не узнала полностью. Я знаю, что она любит меня, и что многое простит – но… сможет ли простить это? А если нет – то что?
Я потрясла головой, пытаясь избавиться от боли. Мысли были связными, но язык при попытке чертыхнуться заплёлся, кажется. морским узлом. Гадство… и главное – виновата только я во всём этом. Я шла по мосту, шатаясь при особо сильных порывах ветра. Было плохо – не столько физически. Сколько внутри. Я никогда не чувствовала такого… и это страшно. Я не хочу терять её… но у меня есть все шансы для этого. Теперь. Интересно, если всё таки это произойдёт… смогу я жить дальше? Без неё?
Не смогу. Это мне было ясно. Я остановилась, облокотившись о невысокие, до середины моего бедра, перила. Плохо… сильно тошнило. Я слишком много выпила накануне. Но это было неважно.
-По – че – му? Почему я такая дура? – вопрос слетел с губ абсолютно самостоятельно. – я… люблю её, а теперь… что теперь будет?
Наверное, глупо стоять вот так и разговаривать с небом. Но мне почему то казалось это правильным. Желудок окончательно взбунтовался, и я перегнулась через низкое ограждение, освобождая желудок. Тёмная вода текла под мост, я знаю, что она очень холодная. И на удивление чистая, учитывая. Что это Москва. Такая ерунда лезет в голову… В воде я отражалась, как в зеркале. Напуганная, взъерошенная девчонка с тенями под глазами. Помятое, где – то порванное платье. Растрёпанные волосы, которые ветер треплет, как ему вздумается. Не самое приятное зрелище… кажется. что рядом с моим отражением кто – то ещё. Почти невидимый. Почти… я наклоняюсь ниже. Пытаясь рассмотреть такой знакомы силуэт.
Тихий всплеск, на краю сознания. Кажется, стало вдруг темно. Чёрт… Почему же так холодно? Холодно и страшно. Но уже почему – то не больно.
Через несколько мгновений, казавшихся вечностью, ворвавшийся в лёгкие воздух. Оказывается, я не дышала.
И такой знакомый, родной голос, что – то шепчущий в ухо, но слов не разобрать.
Она ещё ничего не знает… и от этого мне только хуже.
Дени
Домой я этой ночью так и не пошла, сначала бесцельно бродя по городу, а потом просто сидя на лавке у подъезда Настьи. Нужно было остановить её, не дать… нужно было… Я не остановила. Но что толку сейчас думать об этом…
Медленно занимался рассвет, сегодня будет дождь. Наверное. Если бы я умела молиться. Я бы попросила, что бы ничего этого не было. вот только у кого? Глупо…
Неожиданно я почувствовала боль – не физическую, и не свою. Она принадлежала Настье. Мгновенно переместившись, я замерла, глядя на неё. Девушка стояла на мосту, облокотившись о перила. И я чувствовала её боль сейчас, её страх…
-По – че – му? Почему я такая дура? я… люблю её, а теперь… что теперь будет
Мне было тяжело слышать это. Что будет… я не знала. Должно быть, впервые в жизни я не знала и не хотела знать.
Она склонилась над водой, её рвало. Выглядела она откровенно плохо, но меня волновал не её внешний вид – меня волновало то, что было внутри у неё сейчас. А там… там было плохо. Хватит… ей пора домой. Я подошла к ней, больше не прячась, но она не услышала. Лишь ещё ниже склонилась над водой, рассматривая отражение своё, а теперь и моё – а потом неожиданно перевалилась через край и скрылась под тёмной водой, с тихим плеском сомкнувшей свои волны над её головой. Всё произошло так быстро, что я даже не сразу отреагировала, но потом прыгнула следом, забыв, что могу пользоваться магией.
И теперь я просто сидела на асфальте, прижимая её замёрзшее тело к себе и пытаясь согреть, шептала что – то на ухо… Что же ты делаешь со мной, Настья? С тобой я забыла обо всём, забыла о том, что сильная, о том, что гордая. Забыла о том, что раньше не умела прощать. Тогда, когда ты ухнула мне на руки с неба – уже тогда я стала другой, не только для тебя – для себя. Словно что – то починилось внутри, то, что раньше было сломано. Кем ты видишь меня? Я ведь раньше была другой, и остаюсь, где — то глубоко… Эту себя я тебе не покажу. И не потому, что можешь не понять, испугаться. Потому что теперь мне всё это не нужно. Но поняла бы ты… наверное, да.
-Дени? – она пришла в себя уже давно, но так же неподвижно лежала, уткнувшись в живот и обхватив плечи руками.
-Тише. Не говори ничего…
-Дени…
Она снова замерла. Я не хотела, что бы она проходила через это… почему я не остановила её? Да, я не злилась. И не винила её. Но… глупая обида, она помешала мне тогда. Сейчас она прошла – но было поздно. Для неё.
-Как ты? Ничего не болит? – я склонилась над девушкой, пытаясь понять, от чего по её лицу текут слёзы – от боли материальной или от…
Она не ответила, лишь ещё крепче прижалась ко мне, дрожа от холода и от слёз.
-Тише, не плачь.
-… — она шепнула что-то, я не разобрала.
-Что?
-Душа болит...
Теперь замела я. Я не хочу такого для неё... в голову приходит решение. Я не стану полностью убирать воспоминания, лишь изменю их – это не так опасно. Теперь ей будет казать просто, что она всю ночь бродила по городу и упала в реку. Не будет не бара, не той девушки. Ей это не нужно. И мне тоже. Жаль, что свою память я исправить не могу. Но, возможно, это к лучшему.
Её я не отдам. Что бы не случилось. И не отпущу. Потому что она нужна мне, слишком нужна.
Настья потихоньку расслабилась на моих коленях, а потом и вовсе уснула. Я поднялась, стараясь не потревожить её сон, и перенеслась домой.
Теперь всё будет хорошо. Ведь будет же?
Настья
Наутро я проснулась дома. Рядом у кровати прямо на полу сидела Синеглазая, задумчиво глядящая на меня. Солнечные лучи, проникающие сквозь неплотно задёрнутые шторы, падали на её волосы, заставляя их искриться.
-Привет…
-И тебе привет. Как ты?
Я пожала плечами. Учитывая моё ночное приключение и падение в реку – совсем неплохо.
-Спасибо.
-Да не за что. Так как ты себя чувствуешь?
-Неплохо… — я села, разглядывая ставшие вдруг невероятно интересными ногти. Я знала, что она, вероятно, простила меня за вчерашний скандал. Но я сама себя не простила. И почему то чувствовала себя виноватой в гораздо большем, чем это…
-Прости, за вчерашнее… я… просто устала, наверное… Прости, я не хотела говорить всего этого… я… Дени… — она обняла меня, оказавшись рядом.
-Всё нормально, не плачь. Это ты прости, что не поняла. Мне действительно совершенно не нужно всё это – мир, его спасение… Но, если так хочется тебе, то…
Я всхлипнула. Почему она винит СЕБЯ? Ведь…
-Тише. Не плачь, пожалуйста. Всё будет хорошо. Я обещаю. А мир… что мир? Сегодня я отправлюсь туда.
-Чт… — я замерла. Уходит? Нет, это… бред, она…
-Эй, да что ты? Я просто не могу ничего сделать с ним отсюда! Поэтому и должна отправиться туда, понимаешь? Ты что... Боишься, что не вернусь?
Я кивнула, поливая слезами и так мокрую рубашку девушки. Что – то в последнее время я слишком много плачу…
-Я… просто не хочу. Что бы что то случилось… с тобой… я…
-Тише… всё будет хорошо.
-Когда ты идёшь?
-Наверное, прямо сейчас. Это долгое дело. Обещай, что больше не будешь плакать?! Настья, я вернусь. Здесь у меня остаешься ты.
-Да… я знаю. – я вытерла слёзы и улыбнулась, стараясь не расплакаться вновь.
-Тогда пока. Я люблю тебя.
Она шагнула в телепорт, а я осталась одна. Голова гудела, но не очень сильно. Она вернётся… она вернётся…