Николь рассказывает мне о своей жизни в роли «домашнего животного». Так она ее называет. По правде говоря, она была не совсем рабыней, потому что леди Леандра, ее старая хозяйка, достаточно хорошо с ней обращалась. Но в то же время ее не считали разумной. Леандра научит ее кое-чему, к примеру, «палочкам»… а потом — отшлепает ее хорошенько, если посчитает, что ее человек плохо себя ведет. Отчасти я даже начинаю ненавидеть эту старую богатую стерву, даже несмотря на то, что она дорожила Николь настолько, чтобы беспокоиться о ее будущем и спланировать обман с моей невестой.
О, нет, это меня больше не злит. Просто я… расстроен. Крайне разочарован, что Николь практически идеальна, за исключением того, что она хрупкая, и боюсь, что жизнь здесь для нее будет слишком тяжелой.
Однако она любит жизнь на ферме. Любит животных, и я поймал, что она дает имена животным из моего поголовья, хотя это не самая лучшая идея. Я не хочу, чтобы она к ним привязалась, раз им суждено быть забитыми. Тогда она принимается давать имена мышам, живущим в хлеве, заявив мне, что они напоминают ей некое земное существо под названием «кот». В дни, когда погода хорошая, Николь занимается починкой одежды на улице, сидя под палящим солнцем, даже несмотря на то, что ее личико становится ярко-красным. И ей это нравится, заявляет она мне. Леди Леандра не пускала ее на улицу, потому что боялась, что Николь сбежит. Николь шутит, что она не та «кошка», что сидит взаперти, но я не нахожу это смешным. Я все время думаю о ее личике, обращенном к солнцу и наслаждающееся теплом, пока оно не окрасит ее кожу в розовый,… и бесчувственной леди Леандре, которая не выпускала ее для этого на улицу.
Не могу сказать, что во мне есть хоть капля теплых чувств к этой старой стерве.
Несмотря ни на что, дни, проведенные с Николь, непостижимо прекрасны. Она готовит, убирает и, в то время как занимается делами, напевает себе под нос. Я продолжаю говорить ей, чтобы она отдыхала и была моей гостьей, но ей быстро становится скучно, и тогда она принимается печь для меня что-нибудь новенькое. От ее вкусных блюд я понемногу поправляюсь, и я обожаю наши игры в «палочки». Дни замечательные... но ночи мои любимые. Каждую ночь, чтобы делиться теплом и одеялами, мы ложимся в постель вместе. Я остаюсь в нижнем белье, а Николь одета в тунику, но она укладывается спать в моих объятиях, а я прижимаю ее к себе, и мы спим, погруженные в запахи друг друга. По крайней мере, спит она. Я в основном бодрствую, очарованный ощущением ее и нежным запахом ее кожи.
И я представляю, каково было бы, если бы она лежала подо мной абсолютно голой.
День грандиозного мероприятия рассветает ясным, а небо безупречно синее.
И это бесит меня. Меня бесит сама мысль о поездке на то сборище, бесит даже больше, чем обычно. Меня бесит сама мысль о том, чтобы привести туда Николь, чтобы все они пялились на нее, а затем пытаться найти ей хорошего мужа, который не будет относиться к ней так, как леди Леандра. Ей нужен кто-то добрый, но умный. Кто-то, кто будет любить ее так, как она того заслуживает. Только не Санджурел, потому что он любил свою жену, а Николь заслуживает того, чтобы быть первой в чьем-то сердце.
Тем более, от одной мысли о том, что он к ней прикасается, мне так и хочется пообломать Санджурелу руки.
НИКОЛЬ
Наступает день большого мероприятия, и, когда этим утром я просыпаюсь, у меня текут слезы. После многих лет существования в качестве человеческого «домашнего животного» я научилась не хотеть чего-либо, потому что будет только больнее, когда это у тебя отнимают.
Но... о Боже, как я хочу остаться. Я так отчаянно хочу остаться, что сейчас мне хочется вопить и реветь во весь голос. Хочу просыпаться каждый день, как этим утром, — в безопасных объятиях Эмвора, разделяя тепло его тела. Хочу остаться в этом уютном доме. Хочу остаться жить на этой прекрасной ферме, где небо для меня широко открыто и доступно, и я могу гулять по этой земле везде, где захочу, без риска, чтобы на меня пялились и избивали, как нашкодившую собачонку. Но больше всего на свете я хочу остаться с Эмвором. За то короткое время, что мы были вместе, я научилась жаждать его сдержанных улыбок, медленно растягивающих его губы. Жаждать того, как у него начинают блестеть глаза, когда он впервые пробует на вкус мои блюда, а затем, когда он думает, что я не замечаю, тайком подкрадывается, чтобы попробовать и во второй, и в третий раз. Этих искорок у него в глазах, когда мы играем в «палочки». Чувствовать его руку на моей талии, пока мы спим, словно даже тогда он защищает меня от внешнего мира.
Я так сильно хочу быть его женой... но я знаю, что этому не бывать. Он не передумал. Итак, сегодня мы отправляемся на праздник, и он попытается помочь мне найти кого-то, кто согласится взять в жены человека, при этом осознавая, что для остальных я буду олицетворять уродливое причудливое создание. Понимая, что все мои дети, которые у меня будут, будут наполовину людьми и не менее странными. Осознавая, что я «слишком слаба», чтобы помогать на ферме и что кто-то вроде меня будет считаться «контрабандным товаром» до конца своих дней. Эмвор, похоже, считает, что ни у кого здесь с этим проблем не будет. Возможно, он прав, но я все равно буду волноваться. В этот день меняется моя жизнь, а она никогда не была особенно стабильной. Я всегда завишу от чей-то доброй воли.