— Как такое может быть? Ты сам понял, что сейчас сказал?
Прапор даже как бы не обиделся на такое моё заявление. Только хмыкнул.
— Это цветочки пока — торговля. И отлично понимаю, в такое не сразу поверишь. Постарше тебя всё же буду, ты ещё только в училище своё поступал, а я уже послужить успел. И не плац подметал или на складе брюхо наедал, как некоторые думают. Дальше слушай. Догадаешься или подсказка нужна, что эти уроды предлагают Чужим в качестве товара?
— Не может быть! — Практически сразу прикидываю, что, вернее «кто», может быть единственным, способным заинтересовать чужаков.
— Ещё как может, если верить пленному. Но это уже нашим контрикам проверять. Меня самого удивляет, почему вас сразу не известили, хотя специального запрета мне, как ни странно, не давали. Так что сам головой думай, не маленький.
Думай! Легко сказать. Хотя… Может, я вообще зря паникую? На ровном месте ищу иголку в стоге сена? Не может такого быть, чтобы Патруль, вояки и Совет Охотников сразу оказались глупее и недальновиднее одного, пусть и опытного, Охотника. Подтверждения таких выводов долго ждать не пришлось.
Из КУНГа высунулся радист, покрутил головой туда-сюда, нашёл взглядом старшего и крикнул:
— Товарищ прапорщик, штаб срочно требует!
— Иду! — уже на ходу Михеич рукой дал отмашку остальному экипажу на сбор. Вот чёрт, действительно, опыта у него на троих таких, как я. Будто знает заранее, что ему прикажут. Пока забирался и устраивался на своём месте, КАМАЗ уже начал набирать скорость, последний из бойцов запрыгивал на ходу.
— Куда спешим?
Прапорщик оглянулся, он стоял за креслом Марии и что-то говорил водителю.
— К мосту, приказано усилить заставу на левом берегу. Посты наблюдения засекли три группы на грузовиках, направляются сходящимися курсами как раз к мосту, общая численность — до батальона. Наши успевают перехватить только две из них, так что ребятам нужна помощь. Если успеют, то ещё пара машин из Патруля подкатит. Остальным велено срочно отходить к ближайшим постам и занимать совместно с ними оборону, любое преследование обнаруженных ранее групп прекратить, — Михеич замолчал и дёрнул за штанину Климова.
Тот свесился из башни с вопросительным видом.
— Поглядывай справа, когда к реке будем подъезжать, там кустики не очень приятные. Сколько раз говорил, что вырубить их надо.
— Понял! — Сергей кивнул и опять прильнул к панораме, чуть довернув модуль вправо по курсу.
Ясное дело, наверняка эти подкинутые коконы и слишком явные следы должны были завести Охотников и патрульных в засады. Да ещё ослабить гарнизон ППД, чтобы не смогли выслать подкрепление к мосту. А если верить тому, что только что рассказал старший, то наверняка и пленных по дороге постараются прихватить. Есть там несколько ферм на отшибе. От обычного набега мелких мародёров способны отбиться, но даже взвод более-менее обученных солдат — это для них слишком. Почти наверняка в зоне ответственности соседнего Посёлка тоже бардак в полный рост, иначе задумка противника теряет малейший смысл. Он и так уже допустил много ошибок, хотя, на первый взгляд, операция и спланирована вроде грамотно и с размахом. Но вот караван пройдёт только завтра, вытянув из прилегающих к Трассе населённых пунктов дополнительные силы на доразведку и усиленное патрулирование. Уже первая нестыковка, кто-то у них, соседей наших неугомонных, прокололся. Хотя наши контрики могли и дезу запустить, по своим каналам, ни минуты не сомневаюсь, что такие существуют. Уж очень у «безудельных» контингент специфичный и неоднородный, привыкли стучать на всех и каждого. Если дальше считать, то с временем атаки они накосячили, хотя и сами об этом ещё не знают. Наверняка наблюдали за воротами, считали ежедневные выезды, прикидывали количество постов и застав, на которых личный состав меняется. Вот и посчитали, что утром внутри Периметра должно оставаться не больше половины бойцов. Часть на точках, смена в пути — да кто же вам скажет, голубчики, что не каждый день мы смену делаем, а по хитрому графику, от которого беспокойства прибавляется, зато подловить нас в этом случаем гораздо сложнее? Не караул у Мавзолея, чай, нам показуха не нужна. Вот и приехали, сейчас загоним машину в подготовленный заранее овражек, чтобы только башня торчала, сюрприз приготовим — приходите, гости дорогие, подарки уже ожидают вас. Если не понравятся, так мы вас не звали, пироги не пекли.
Единственное, что меня слегка напрягало, так это наша с Марией роль в обороне моста. Пусть Охотники и входили формально в состав армейских подразделений Волжско-Камского округа, но прямого участия в открытых боестолкновениях с бандами практически не принимали. Оно и понятно — совершенно нецелесообразно использовать нас как обычных солдат. Оружие, которое мы использовали, к широко распространённым образцам никак не отнесёшь, калибр, боеприпасы, тактика его применения — всё отличалось от армейских стандартов. Не посылали же раньше авианосцы для обстрела побережья, вот и с нами похожий случай. Так что соображений, почему нас посылают затыкать явную дыру в обороне, нашлось не слишком много. И оптимистичными их назвать было трудно. Ключевых объектов на подведомственной нашему Посёлку территории хватало, потеря любого из них не была так уж фатальна, но неприятностей сулила выше головы. А сил у нашего командования элементарно не хватало, если предположить, что не только к мосту сейчас движутся колонны противника. Поэтому использовать приходилось всё, что имелось в распоряжении штаба. Но тогда, естественно, возникал вопрос — куда смотрела разведка? Времена сражений, пусть не таких масштабных, как Великая Отечественная, но хоть как операции США против Ирака, ушли в прошлое вместе с Вторжением. Не было ни у кого достаточных сил, чтобы затевать войны по всем правилам. Рейды, набеги, диверсии — этого хватало с избытком, но столкновения, когда с каждой стороны участвовало хотя бы по дивизии, такие бои, если и случались, то только в первые год-полтора. Да и то в основном по старым границам, когда остатки бывших государств пытались прихватить в свою собственность особо лакомые куски у соседей. Занять чужую территорию можно было, но вот сил потом удержать её частенько не хватало. Тем более что постоянно приходилось помнить о многочисленных коконах, лежащих в самых неожиданных местах, ждущих своего часа, когда кто-то из людей или животных окажется в пределах досягаемости. О скрытности подготовки операций в таких условиях можно было говорить с большой натяжкой. Расходовать самый ценный ресурс — выживших людей — в открытых сражениях могли только фанатики, больные на всю голову какой-нибудь очередной религиозной идеей. Таких хватало поначалу, но потом они довольно быстро исчезли как вид, естественный отбор в очередной раз показал себя в полный рост.