А Владыка Сорока Галактик не привык подчиняться кому-либо!
Стоило только Нине сделать шаг вперёд, как я кинулся с криком к краю площадки:
— Эх, где наша не пропадала? А ну, посторонись! Дайте соколику свободы!
Оттолкнувшись от края перил, я ещё сделал эффектное сальто и рыбкой нырнул вниз. Ровно в центр разреза Земли. Туда, где желтело ядро…
Ветер свистнул в уши, словно дикий крик сычуры с планеты Ухтраман. Эта самая сычура если окажется рядом с ухом охотника, то моментально превратит охотника в жертву — от её свиста мозги разжижаются до состояния каши. И никакая защита ушей не поможет — пробивает любые преграды. Поэтому череп сычуры считается изысканным украшением воина.
У меня такой череп был в Зале Славы.
И вот, теперь я снова доказываю свою храбрость. В голове мелькнула мыслишка о том, что может быть Академия меня не примет, но… В следующий миг я оказался в теплом густом облаке. Как будто в воздушную струю попал, бьющую из центра эмблемы.
— Эгегей! Я жив-здоров и даже не обделался! — крикнул я изо всех сил, когда меня воздушные струи перевернули лицом вверх.
— Да? А запашок идет! — хмыкнул кто-то справа.
— А вы рот прикройте и запашок перестанет идти! — тут же парировал я.
— Что? Как ты смеешь?
В следующую секунду воздушная подушка пропала. Я шлепнулся на холодный пол и тут же вскочил на ноги. Передо мной стоял высокий мужчина в черной хламиде. Его сальные волосы свисали до плеч, а унылый нос выдавался далеко вперёд. Острые глазки пытались прожечь во мне дырки, а бескровные губы слились в одну бледно-розовую щель.
— Здрасте, я студент факультета «Некромантии». Вот, сделал Шаг Признания! — широко улыбнулся я в ответ.
— Думаю, что это продлится недолго, — процедил мужчина, сверля меня взглядом.
О! Я люблю игру в гляделки! Всегда в неё выигрывал!
— А вы местный уборщик? — спросил я, ещё шире растягивая губы в улыбке.
— Дерзкий мальчишка! Да как же ты посмел говорить такие вещи? — ещё больше побледнел черноволосый. — Я сейчас из тебя выну душу и превращу в послушного раба!
— Ну и глупо, — хмыкнул я в ответ. — Мучить бездушного раба — удовольствие так себе. Вроде и орет, а без души… Без огонька… Никакого удовлетворения.
— Хм… Определенный смысл в твоих словах есть, — нехорошо улыбнулся черноволосый. — Что же, я сделаю тебя «любимым» учеником…
Во как! Всего лишь несколько секунд прошло после Шага Признания и вот я уже любимый ученик!
Я подмигнул в ответ и выставил большой палец. Так меня научил делать Мишка, когда я захочу одобрить кого-либо или же его действия. В ответ черноволосый снова скривил губы в улыбке.
Вероятно, этот человек слишком сильно спрятал сарказм в своих словах, что я его не почуял сразу…
— Яй-яй-яй-яй! — раздался сверху крик, а потом на воздушную подушку рухнула Нина.
— Ух ты, круто! Давайте ещё раз? — гаркнула она, когда воздушные струи переместили её на твердую поверхность.
Да, на этот раз она плавно опустилась на ноги, а не шлепнулась на задницу, как это сделал я. Воздушные потоки ладонями великана бережно поставили её на пол.
— Как ощущения, Аркаша? — спросила она. — Знаешь, а ведь ты первый простолюдин, который сам и по доброй воле сделал Шаг Признания. До тебя никто ещё не рисковал шагнуть первым. Скажи, ты знал о том, что не разобьешься?
— Нет, откуда мне знать? У меня нет ни одного знакомого, который бы здесь учился, — сказал я чистую правду.
Ну а в самом деле — какой из моих знакомых будет учиться в той академии, где студентов разделяют на существ первого и второго сорта? Это изначально неверный подход. С таким подходом всё дальше и дальше будет разрыв между аристократами и простолюдинами.
Простолюдинская злоба будет со временем накапливаться, расти и шириться. В то время, пока маленькая кучка людей станет получать все блага, а остальные будут в поте лица трудиться на эти самые блага, возникнет бомба разногласий. И рано или поздно произойдет взрыв.
Ведь люди не дураки, хотя старательно пытаются разубедить меня в этом. Нет, люди понимают, что знать это такие же простолюдины, родителям которых повезло украсть побольше или же кого-то обездолить.
Я-то как никто другой знаю, что власть возникает не на пустом месте, а на крови и боли.
— Значит, ты сам шагнул? Даже не зная, что тебя ожидает в конце? — восхищенно ахнула Нина. — Ух ты, а ты мне всё больше нравишься! Я вот знала об этой традиции — отец рассказывал. И то было немного стремно, а ты…
— Уа-а-а-а! — с диким криком приземлился ещё один новоявленный студент факультета «Некромантии».
Белобрысый короткостриженный мальчишка соскользнул с воздушной подушки. Он подскочил к нам с широко открытыми глазами:
— Ух, вот это круто! Прямо в центр упал. А ведь Чернов сказал, что иногда промахиваются…
— Молодец. Ты сам прыгнул? — спросил я. — Глядя на нас?
— Ну, не совсем сам, — смутился белобрысый. — Это в дверь зашли студенты «Магического права». Они сказали, что если не прыгнем, то нас всех скинут. И не факт, что попадут в центр герба…
Во как? А Мишке хватит духа прыгнуть? Он наверняка видел, что ничего страшного с упавшими не случается, но…
— Стойте, не толкайте! — раздался крик сверху. — Я сам прыгну! Я сам!
Вниз устремился ещё один человек, который захотел стать студентом факультета «Некромантии». Он тоже удачно приземлился на воздушную подушку.
— Хм, а студенты «Магического права» как всегда в своём репертуаре, — проговорил черноволосый преподаватель, закинув голову вверх. — И редко какой год обходится без жертвенного агнца…
— Что вы имеете в виду? — спросила Нина.
— Что я имею в виду? Да то, что эти будущие юристы иногда убивают одного из простолюдинов, скидывая его на край герба. На краю подушка тоньше. А в некоторых местах её и вовсе нет. Это сделано для того, чтобы показать всю серьезность Шага Признания.
— То есть, я могла попасть на это самое пустое место? — вскинула бровь Нина.
— Поэтому сначала и пускают простолюдинов с факультета «Некромантии», чтобы они своей жертвой показали место, куда не нужно прыгать, — пожал плечами черноволосый.
— Но это же… Это же неправильно, — произнесла Нина. — Такого не должно быть.
— А разве отец вам не рассказывал о таком? — криво усмехнулся черноволосый.
— Он строго-настрого наказывал прыгать в центр герба, — растерянно ответила Нина.
— Отец заботится о вас, госпожа Георгадзе…
— А-а-а-а! — с диким криком вниз упал ещё один студент.
Его черная шапочка едва не коснулась пола, но подушка всё-таки удержала от смертоубийства. Он растерянно шлепнулся на задницу и тут же вскочил, почти не сходя с места. Люди на этажах захлопали в ладоши. Наверху раздался восторженный рев.
— Хм… похоже, что в этот раз студенты «Магического права» быстро смогли нащупать слабое место, — покачал головой преподаватель. — Сколько вас? Четверо? Мда, если эти аристократические мерзавцы начнут швырять людей в это место, то у нас будет самый малочисленный курс некромантов за всю историю существования Академии…
Что? Это как так? Ведь я же собирался стать лидером этой группы. Пусть и немногочисленной, но группы отверженных. Тех самых, которые мотивированы больше остальных на развитие и становление. Им выпал счастливый шанс стать лучше, а тут…
Нет, надо это исправить!
— Аркаша, куда ты? — выкрикнула Нина, когда я устремился к тому месту, где недавно упал предыдущий студент.
— Я не допущу смерти собратьев-студентов! — крикнул я. — Пусть эти уроды даже не надеются!
Меня по коленям ударили тугие воздушные струи. Они словно пытались меня задержать, но…
Владыка Сорока Галактик не привык отступать от намеченного плана!
— Я сам прыгну! Я сам! Не хватайте меня за руки, не надо! — раздался сверху знакомый голос.