Я испугался! Я очень испугался: от непонятного отсутствия пассажиров летевших со мной, от окружившей меня непроницаемой темноты и, вообще, от отсутствия в моём окружении чего-то живого, что ли. Я словно находился в безмерном, непроницаемом для глаз, совершенно пустом пространстве!
Чертовщина какая-то, решил я. Эй! - есть кто-нибудь, отзовитесь, - негромко позвал я.
* * *
- Николай Степанович, Борт №742 куда-то исчез с экрана локатора, - повернув голову в сторону сидевшего за своим столом старшего смены, испуганно прошептал дежурный диспетчер.
- Ты, что! - грозно рявкнул старший, - опять потерял самолёт, да? Нет, Савушкин, давно тебя надо гнать из диспетчеров, давно! Ты, словно бельмо в здоровом глазу для нашего коллектива! Вечно с тобой...
- Да, нет же, Ник Степыч, я правду говорю - пропал борт!- взволнованно перебил монолог старшего смены, Савушкин. И обиженно добавил - не пил я вчера, ей богу не пил, кем хотите поклянусь!
- Господи, вот наказание-то на мою седую голову. Ведь ты, Савушкин, меня раньше времени в гроб загонишь, не доживу я до пенсии, - медленно поднимаясь со своего места, проворчал Николай Степанович. Прошлую смену ты борта перепутал..., сегодня вообще самолёт потерял...
- Да не терял я его, Николай Степанович! Он сам куда-то потерялся, - прошептал бледный, со взъерошенными волосами на голове, Савушкин, подошедшему начальнику. Я его всё время внимательно и осторожно вёл, он же пассажирский...
- Заткнись! - рявкнул старший диспетчер.
...я его от самой границы веду, продолжал трясущийся, и уже совершенно весь в поту от предчувствия сурового наказания, Савушкин, я его...
- Господи, да покажи ты, где его потерял! - заорал Николай Степанович, нависая над провинившимся диспетчером, - хватит ныть!
Картушка экрана дисплея светилась ровным голубоватым светом. На ней были видны пронумерованные точки расположения нескольких самолётов. Точки были в постоянном движении - одни приближались к центру экрана, другие удалялись, но все они двигались по разрешённым им траекториям.
Окинув быстрым, опытным взглядом экран, и не найдя на нём борт №742, начальник смены схватил микрофон и, раздельно и чётко, произнёс:
- Борт №742, борт №742 ответьте! Вы слышите меня борт №742?
Подождав несколько секунд и не получив ответа, он вновь заговорил:
- Борт №742 ответь башне. Башня ждёт ответа. Виктор Иванович ответь, что у тебя случилось? Почему не отвечаешь Виктор Иванович?
Самолёт не отвечал. Не отвечал, словно его никогда и не было.
- Савушкин, включи громкую связь с экипажами самолётов в твоём квадрате, - приказал Николай Степанович. - Гаврилов, прекращай отдыхать, дай мне карту полётов в квадрате 53117, и не забудь синоптическую карту!
- Я и без карты знаю, - попытался вклиниться в распоряжения начальника Савушкин...
- Ну, говори!
- Самолёт приближался к грозовому циклону...
- Так почему же ты не предупредил экипаж, и не изменил им маршрут?! - рассвирепел начальник смены.
- Я всё сделал по инструкции.
- По инструкции он сделал.... Где же тогда самолёт, а?! - продолжая пылать гневом, проскрипел зубами Николай Степанович. Шляпа ты, Савушкин. Пошёл вон, идиот! Я отстраняю тебя от дежурства! - Гаврилов, хватит копаться, принимай борта у этого недотёпы!
- Так у меня своих пять бортов..., - попытался возразить попавший под горячую руку начальника, работавший за расположенным рядом монитором, молодой диспетчер.
- Ничего, справишься! Рассспустились! - Петрович, включил громкую связь? - спросил старший диспетчер у своего помощника.
- Да.
По диспетчерской и в эфире разнеслось:
- Всем экипажам, находящимся в квадрате 53117, слушать внимательно. Кто визуально видит пассажирский борт №742, или видел его до входа в грозовые облака, ответьте.... Повторяю - кто видит, или видел пассажирский борт №742 - ответьте...
* * *
Тараща глаза в темноте и хаотично водя руками, я попытался нащупать хоть что-то, что может находиться рядом со мной. Но вокруг ничего! Совершенно ничего! Пустота и темнота!