Но ничего не происходило, они на какое-то время расслабились. А вчера Марджери решила купить себе туфли.
У Энн вдруг зазвонил телефон, та ответила...
- Вы? – спросила она удивлённо, - зачем? Хорошо, сейчас, - и она вышла на улицу.
Марджери в это время мерила босоножки, когда услышала визг тормозов и крик. В испуге она резко выпрямилась, и прямо босиком выскочила на улицу.
Она увидела дочь, распростёртую на асфальте, лужу крови, и тут же упала в обморок.
Позже, когда она пришла в себя, ей сказали, что Энн жива, но очень плоха. Она надеется на лучший исход, что дочь придёт в себя, но находится в шоке, поминает старого герцога недобрым словом, подставившего родную внучку под удар. Но поделать ничего не может.
- Значит, убийца – женщина? – нахмурилась я.
- Я как-то не обратила на это внимание, - задумалась
Марджери, - но это действительно так, герцог всегда отзывался
о преступнике в женском роде.
Когда мы сели в машину, Ася усмехнулась, повернув ключ в зажигании:
- А ты проницательная особа! Я всякий раз поражаюсь тебе.
- Это почему же? – засмеялась я.
- Ты разгадала, что затеяли старый герцог и Павел Николаевич, расколола, как орешек, на раз-два.
- Только мне это всё равно ничего не даёт, - вздохнула я, - пока не даёт. Но я ещё докопаюсь.
- Да, от тебя не уйдёшь, - кивнула Аська, - слушай, может, погуляем по Лондону, раз есть такая возможность?
- Давай, - согласилась я, - сходим в музей. Только недолго, а то смещённое ребро ноет.
- Может, восковые фигуры? – улыбнулась сестра, а я кивнула.
Мы наслаждались жизнью, погуляли, сходили в музей, съели мороженое в кафе, когда у меня устала спина.
Потом слопали ещё по мороженому, зашли в ещё один музей, на этот раз картинную галерею, потом ещё мороженое, сладкая вата, пиво... Но его мы выкинули, поскольку оно оказалось отвратительным. Горьким и невкусным, а у меня заболело горло от излишеств мороженым.
У нас с сестрой полное понимание друг друга. И, хотя мы абсолютно разные, как внешне, так и во вкусах, но понимаем друг друга с полуслова.
Потом Ася завела разговор о младшей дочери. Не самой младшей, Джульетте сейчас только три с половиной месяца, а об Арине. Дочке от второго брака.
- Представляешь, что она мне выдала? – возмущалась Асюта, - что собралась в Бауманский институт на факультет информатики и системного управления.
- Она же собиралась на факультет ядерной физики, - вспомнила я.
- Куда? – оторопела Ася.
- Она мне говорила, что выбирает между ядерной физикой и военным институтом, - засмеялась я, глядя на вытянувшееся лицо сестры.
- Между чем она выбирает? – пролепетала Ася, - это шутки
такие?
- Нет, - улыбнулась я, - она в МГУ хотела, ядерной физикой
заниматься.
- Я с ней сойду с ума! – воскликнула сестра, - на фига ей это? Я хотела её на филолога отправить.
- Не выдумывай, - предостерегла я, - не надо ей жизнь ломать. Меня маменька в своё время тиранила, пыталась загнать на филологический, а в итоге я выбрала не ту профессию, рассорилась с матерью из-за её напора, а сейчас, подобравшись к третьему десятку, поступаю в МГИМО.
- Куда ты поступаешь? – ошалела Ася, - господи, зачем?
- Требуют, - улыбнулась я, - а то грозят моих журналистских наград лишить.
- Международная журналистика? – уточнила Ася, - ну, это ещё ничего. В сравнении с факультетом ядерной физики, - а я засмеялась.
- Не переживай, - сказала я, - подумаешь, девочке математика нравится. Ты вот тоже шарила в точных науках.
- Шарила, - согласилась сестра, - но не любила.
- А я и не любила и не понимала, - вздохнула я, - только благодаря Тёмке в голове что-то отложилось.
- Всё переживаешь? – посмотрела на меня сестра.
- Уже нет, - мотнула я головой, - нет, конечно, мне его жаль, всё произошедшее ужасно, но я давно поняла, что люблю Диму. Полюбила его, когда впервые увидела.
- Интересное дело... – протянула Ася, с изумлением глядя на меня, - ты тогда чуть весь дом вверх тормашками не перевернула! Орала, как резаная, что не пойдёшь за этого упыря замуж.
- Да, - кивнула я, - орала. Но это было сопротивление моего характера моим скрытым чувствам.
- Да, это сопротивление нам дорого обошлось, - протянула Ася странным голосом, - но это мама во всём виновата. Ей надо было познакомить вас с Димкой иным способом. Устроить случайное знакомство. Тогда, глядишь, всё было бы спокойно. Плохо она знает свою самую любимую дочь!
- С чего это я самая любимая? – возмутилась я.
- Ой, не пудри мне мозг, - отмахнулась сестра, - мы все знаем, что она тебя больше любит. Я незапланированный ребёнок, а ты желанный. Я не комплексую, не переживаю, хотя в юном возрасте обида была крепка. Мне хотелось, чтобы на меня
обратили хоть немного внимания.
- Я видела, - вздохнула я, - и пыталась переключить маменьку на тебя.
- Ладно, - улыбнулась Ася, - что было, то было, я знаю, что она и меня любит, но ты же младшая, а к младшим родители всегда питают особые чувства. Вся моя ревность давно прошла, я выросла. А тогда я и не поняла, что между вами возникло чувство.
- Неосознанное сексуальное желание, - улыбнулась я, - он такой здоровенный, гора литых мускул, да и тогда был внушительным. Мне нравятся такие. Я сначала обомлела от его глаз, а потом словно молнией прошибло от вида его мускулистых рук и плеч. Но маменька на меня таким нахрапом шла! Пойдёшь замуж и всё тут! А я себе другой тип мужчин в голову вбила.
- Да, поскандалили вы тогда знатно, - содрогнулась Ася.
- Кстати, а Яна-то что? – напомнила я, - куда собралась? Не выкинула идею насчёт журналистики из головы?
- Выкинула, - улыбнулась сестра, - она собралась в Литературный институт поступать, на факультет драматургии и перевода.
- Это как? – удивилась я, - мне кажется, что подобных совмещений нет.
- Так она очно на перевод и заочно на драматургию, - пояснила Ася.
- И это неплохо, - согласилась я, - будет языки знать.
- Я ей уже двух репетиторов нашла, - кивнула Ася, - испанский и датский он изучает сама, зубрит словари, а с репетиторами занимается немецким, французским, английским и итальянским. Уж лучше, чем Аринкина выходка. Ладно, фиг с ней, ещё сто раз передумает. Ей ещё два года учиться. Надеюсь, что за это время дурь из головы вылетит. Тебе хорошо, у тебя пока маленькие. Да и судьба Василисы предопределена. Она у тебя станет звездой оперной сцены. А на Лёню, думаю, будет Анфиса Сергеевна воздействовать. Они же там все хирурги. Глядишь, и у Лизы какой-нибудь талант прорежется. Она к тому же такая красавица.
- Это было бы неплохо, - кивнула я, - а что мои дети? У тебя
тоже двое маленьких имеется. Ещё сыночка не хочешь?
- Хочу, - кивнула Ася, - и Ренат тоже хочет.
- Ну, Ренат, понятное дело, - кивнула я, - им с его загадочными, таджикскими законами положено много детей иметь. А ты сама-то ещё хочешь?
- Хочу, - улыбнулась она, - я хочу ещё ребёнка, мальчика. Три девочки и мальчик у меня уже есть, но я хочу ещё мальчика.
- Вот и молодец, - засмеялась я, - правильно. Если есть деньги и возможности, надо рожать. А меня мои мужчины уже достали.
- Чем это? – заинтересовалась Ася.
- Оба жаждут от меня ребёнка, - фыркнула я, - я в них уже запуталась. Одного выбрала из-за порядочности, второго люблю... И оба на меня давят!
- Так пошли обоих подальше! – усмехнулась Ася, - с этими мужиками сплошные проблемы. Я вот Рената тоже люблю, к счастью, таких проблем, как у тебя, у меня нет, но порой я и сама не знаю, чего хочу.
- Ты не любишь Рената? – ахнула я, - ничего себе, сестрёнка! Чего же ты тогда всю свою жизнь в корне поменяла? Приняла ислам, по законам шариата с Ренатом поженилась?
- Вот дурочка, - засмеялась Ася, - люблю я его, и никого другого мне просто не надо. Дело в другом. Просто мне иногда хочется пофлиртовать, почувствовать себя женщиной, а муж тут же ревнует.