- Очень мило, - нахмурилась я, - дальше мы пили шампанское. Кто относил шампанское в кабинет?
- Так я относил, - протянул дворецкий, - надеюсь, меня миледи не подозревает?
- Ни в коем случае, - покачала я головой, - но, может, вы видели, кто заходил в кабинет?
- Нет, миледи, - ответил Джайлз, - я принёс две бутылки и три бокала. Разлил вино, ваш бокал с брютом поставил отдельно, а бокалы с полусладким рядом.
И я от неожиданности поперхнулась, ошеломлённая внезапной догадкой.
- Говорите, вы бокал с моим брютом поставили отдельно?
- Ну, да, - кивнул Джайлз, а я перевела преисполненный ужаса
взгляд на Диму.
- Что такое? – нахмурился он.
- Брют! – в ажиотаже воскликнула я, - первым в кабинет вошёл нотариус, он, не зная о моих пристрастиях, взял два бокала и один подал мне. Третий, последний, забрал Нестеров. Он выпил шампанское залпом, поморщился и воскликнул – какое кислое и горькое! Как уксус! Как ты это пьёшь? А я выпила свой бокал и налила себе брют, а Павел Николаевич налил себе полусладкое. Но, когда я пила брют, он был просто кислым и ароматным, а не горьким!
- Ты хочешь сказать... – посмотрел на меня Дима, и не договорил.
- Да! – рявкнула я, - горький только дешёвый брют. А настоящий, коллекционный, ароматный и очень кислый. Стрихнин был в бокале с брютом и предназначался мне!
- Значит, они с ходу решили от тебя избавиться, - хрипло сказал Дима, - пока Нестеров ещё жив, чтобы завещание автоматически аннулировалось в связи со смертью наследницы. И они нашли бы способ избавиться и от Нестерова. Значит...
- Значит, это сделал наследник Драммондов! – безаппеляционно заявила я, - больше некому!
- Нет, этого не может быть! – покачал головой Джайлз, - все представители рода Драммондов благородны и порядочны. Они никогда и никому не причинят вреда.
- Рассказывайте, рассказывайте, - пробормотала я, - рассудите сами – кто ещё может наследовать имущество, если умрёт Нестеров? Его семья? У него нет семьи. Думаю, убийца не слишком переживал, когда узнал, что наследует всё Павел Николаевич. Знал, что в таком случае всё достанется ему, но меня он не предусмотрел. Поэтому сразу решили отравить меня. Кто может наследовать имущество?
- Только Энн, внучка покойного лорда, - ответил дворецкий, - больше Драммондов не осталось.
- Значит, осталось, - упрямо сказала я, - значит, есть ещё Драммонды. Убрали семью Нестерова, уничтожили почти всех Драммондов, пытались меня убить. Убили Павла Николаевича. Что ж это за люди такие? Не пощадили никого!
- Спокойно, - нахмурился Дима, - не надо делать поспешных выводов. Мы не знаем, кто убийца. В плане шутки мы предполагали экономку, но это глупо. Нужно искать ещё
информацию.
- Нужно, - кивнула я, - с чего предлагаешь начать?
- Я думаю, - улыбнулся он, а я перевела взгляд на дворецкого.
- Спасибо, Джайлз. Вы можете пока быть свободны.
- Хорошо, миледи, - дворецкий ушёл, а я вытянула ноги.
- Значит, Драммонды? – посмотрел на меня Дима, а потом увлёкся созерцанием моих длинных, белоснежных ног.
- А кто ещё? – я пожала плечами.
- Не знаю, - он продолжал плотоядно рассматривать мои ноги, - в свете последних событий только убеждаешься, что это боковая ветвь рода, решив прибрать к рукам денежки предков, обнаглела. А другого варианта и на ум не приходит.
- Но ведь, насколько я знаю, - протянула я, - это тянется целых сто лет. Началось всё со странной смерти Мэри Драммонд, а продолжается по сей день. Я одного не понимаю – ну, избавились они от наследников. Так почему же они сразу во владение не вступили?
- Фиг их знает, - пожал плечами Дима.
- Может, дело в том, что оставались наследники? – вдруг осенило меня.
- В смысле? – сдвинул брови Дима.
- Ну, у герцогов, которых убили, дети были где-нибудь за границей, они их отправили учиться в другой город, к примеру.
- Ага! – скривился Дима, - например, в Россию! Не мели чушь! В Англии лучше образование в мире!
- Вот уж не скажи, - возразила я.
- Хочешь сказать, что в России лучше? – заухмылялся Димка, - здоровый патриотизм в действии?
- Хватит ехидничать! – буркнула я, - немецкое, французское и швейцарское образование тоже прекрасное! Они могли просто убрать из дома своих детей, чтобы до тех не добрались. Ты не заметил странную тенденцию?
- Что все дети живы, успели обзавестись потомством, а, вступив во владение замком, тут же отъезжали на тот свет? Заметил! Просто не связал. А ты права!
- Надо сказать инспектору, - вздохнула я, - хотя вряд ли он потом нам что-либо объяснит. Только наорёт, что мы роемся в
этом.
- Это он может, - кивнул Дима, - пропесочит основательно.
- Тогда как выяснить? – заволновалась я, - вряд ли Джайлз знает, он в то время ещё не жил. Нужно поднять документацию.
- Слушай, а, может, просмотреть замковые бумаги? – вдруг оживился Дима, - а что – это идея. Ведь все расходы вписываются в специальные домовые книги. Сколько, куда и зачем. С такими угодьями всегда так делали. И наверняка они отсылали деньги своим детям, учащимся за границей.
- Отличная мысль, - согласилась я, - пошли к экономке.
Своим требованием я застала мисс Гротс врасплох.
- Все домовые книги от ста лет назад и до наших дней? – оторопела она, - но зачем вам?
- Надо, - упрямо сказала я, - или их нет?
- Почему же нет? – протянула она, - сейчас принесу.
И мы встряли на целый день. Джайлз в два часа принёс чёртовы сандвичи и я отправила его назад, за супом.
Пришлось идти обедать, а с кофе мы переместились в кабинет, и опять углубились в бумаги.
Мы просидели до вечера, составляли хронологию, и пришли к неутешительному выводу, да, всех своих детей молодые герцоги отправляли за границу. Те возвращались со своими детьми, которых потом тоже отправляли.
После этой бумажной работы мы сидели, словно пыльным мешком стукнутые. Я глотала остывший кофе, и, лакомясь вкуснейшим эклером домашнего производства, перелистывала старую книгу.
- Сколько тут интересного, - протянула я, - а орфография какая! Ты погляди!
- Хватит с меня этой пыли и этой орфографии! – фыркнул Дима, потягивая чёрный кофе с долькой лимона, тоже остывший, - это ты любительница старины, а я предпочитаю наш век.
- Да? – прищурилась я, - смотрите, какой современник нашёлся! И как это в тебе уживается?
- Конкретизируй.
- Да все твои качества, - я облокотилась о спинку стула.
- Как-то да уживаются, - ухмыльнулся он, - слушай, подруга, а
тебе не пора на приём?
- Ой, точно, - вспомнила я, вскакивая с места.
- Помочь корсет застегнуть? – улыбался Дима.
- Без тебя справлюсь, - фыркнула я, и отправилась в свою комнату, переодеваться.
Корсет оказался очень удобным. Я осторожно надела поверх него платье, волосы без проблем подняла в высокую «улитку», оставив пару локонов выбившимися, и водрузила на голову изящную диадему с рубинами.
Смотрелось очень красиво, и, с трудом встав на шпильки, я стала спускаться по лестнице, держась за перила.
- Джайлз, машина готова? – спросила я дворецкого.
- Да, миледи, - кивнул тот, и я, пошатываясь, и держа в руках крохотный ридикюльчик, уселась в машину с водителем.
Спина ныла, но я стоически терпела, но сидела ровно-ровно, стараясь никаких лишних движений не делать.
Естественно, я психовала. Меня нервировала ситуация в целом, совершенно не было желания становиться герцогиней и появляться на этих сборищах. Но выбора у меня не было, и теперь я сидела, как на иголках, раздражённая и нервная.
Шофёр привёз меня к высокому, красивому зданию, открыл передо мной дверцу, я с трудом выбралась и осторожно пошла внутрь.
Около входа стояли двое мужчин в старинных ливреях. Я показала им приглашение и была пропущена.
Миновав просторный холл, я подошла к широкой двери в виде ворот, украшенной позолотой, которую передо мной тут же раскрыли двое других мужчин в ливреях.