- Ну, как успехи? – со смехом спросила я, - много нашёл интересного?
- Что, зловредная экономка уже донесла? – хохотнул он.
- Конечно, - кивнула я, - первым делом.
- Вот пройда, - засмеялся Дима, - всюду свой длинный нос суёт. Вот, - он помахал старыми листками, - как разберусь, покажу.
- Ты это, поаккуратнее, - возмутилась я, - своей документацией так размахивай, а этим бумагам сотня лет, уважение иметь надо. Они старше тебя!
- Знаю, - отмахнулся Дима, - тут много занятного, правда, я не всё понимаю, не силён в старой английской орфографии, но тебя пока нагружать не хочу. Держи, - он протянул мне красивую, резную шкатулку, - нашёл в одном из ящиков.
Внутри шкатулка оказалась полной колец, довольно крупных кулончиков в изящных оправах, прикреплённых к тоненьким цепочкам. Да, не подвешенных, а именно прикреплённых, была раньше такая мода, приваривать. Правда, это и не кулончиком считается, а ожерельем, но слишком уж украшение мелкое.
- Поехали, - потянула я Диму за собой.
По пути я занесла шкатулку в свою комнату, взяла документы, сумочку, ключи, и мы поехали на встречу с Джуди.
Паб оказался зданием из красного кирпича в виде башни, вниз вели ступеньки, и мы спустились. Мне на каблуках было немного неудобно, ступени были слишком крутыми, Дима поддерживал меня под локоток, и мы спустились в полутёмное помещение.
Джуди тут же помахала нам рукой, и я, ловко лавируя между столиками, добралась до неё, Дима шёл за мной.
- Привет, - мы уселись за столик, я стала вынимать бумаги, и раскладывать их на столе.
- Привет, - ответила Джуди, - всю ночь думала про то, что вы мне рассказали. Я до сих пор в лёгком шоке.
- Можно вопрос? – задумчиво спросила я, - а у Дарин были близкие подруги? Ну, близкие по духу?
- В смысле, такие же стервы, как она? – усмехнулась Джуди, попутно изучая предложенные мною бумаги, - нет, об этом я ничего не знаю. Вот в компаниях отморозков она водилась, это однозначно. Вам об этом лучше с её матерью поговорить, она её из этих шабашей давно вытаскивала.
- Она ничего не сказала, - покачала я головой, - даже словом не обмолвилась.
- Уж ясное дело, - вздохнула она, - штрихует.
- Ладно, - улыбнулась я, - до Сьюзен я сегодня ещё доберусь. Так что у нас с контрактом?
Мы заключили контракт, на котором я по приезду в Москву проставлю все печати, Генрих подпишет, а рукописи можно будет сдавать в печать.
- Мне надо будет приехать в Россию? – спросила Джуди.
- Конечно, - кивнула я, - без этого никак. Сниметесь в рекламе, в паре передач на диспутах поучаствуете, потом ещё будут автограф-сессии.
- Хорошо, - кивнула Джуди, - а что вы ничего не закажете? Здесь всё очень вкусное, люблю это местечко. Тут отлично жарят шницель.
- От шницеля я бы не отказался, - ожил вдруг Дима, и посмотрел на меня, - давай по штучке.
- Шницель? – округлила я глаза, - с утра пораньше и после овсянки?
- Ничего, переживёшь? – фыркнул он и подозвал официантку.
- Вам только шницель? – уточнила она, - кофе и эль будете?
- Будем, - кивнул Дима, а я отчаянно запротестовала, когда официантка отошла.
- С ума сошёл? – воскликнула я, - как ты за руль сядешь? И сам пей свой эль! Он у них форменные помои!
- Только не тут, - улыбнулась Джуди, - здесь оно отличное.
Эль действительно оказался замечательным, густым, горьким, и очень вкусным, а шницель хорошо прожаренным.
Я с удовольствием перекусила, Дима тоже выглядел весьма довольным, и, попрощавшись с Джуди, мы встали с места.
- Я вам ещё позвоню, - пообещала я.
- Буду ждать, - улыбнулась она, а мы покинули милое заведение.
- Как вести-то будешь? – с усмешкой спросила я, усевшись в машину.
- Главное, не привлекать к себе лишнее внимание, - ответил Дима, поворачивая ключ в зажигании, - куда? К Сьюзен?
- Да, давай, - кивнула я, и он тронулся с места.
Мы довольно быстро добрались до места назначения, Дима устроил машину на парковочном месте, мы поднялись на нужный этаж, и я нажала на кнопку звонка.
- Кто там? – услышали мы.
- Это Эвива Миленич, - ответила я, - помните меня? – и дверь распахнулась.
- Здравствуйте, - вздохнула она, - есть какие-нибудь продвижения в связи с произошедшим?
- Кое-что есть, - ответила я, входя в прихожую, - но мне нужно задать вам несколько вопросов.
- Проходите, конечно, - она пригласила нас в комнату, - хотите кофе?
- Нет, спасибо, - отказалась я, - лучше расскажите нам о Дарин, но теперь правду.
- Какую правду? – захлопала глазами Сьюзен.
- Всю, - лаконично ответила я, - с кем дружила ваша дочь?
- Но я же отправила вас к Джуди, - пролепетала женщина.
- Да, - кивнула я, - и Джуди нам много всего рассказала, в частности, об Изабелле Стоун. Помните такую?
- Но зачем же она вам об этом рассказала? – вскрикнула Сьюзен, - они же дружили!
- Вы всерьёз полагали, что ваша дочь дружила с Джуди? – прищурилась я.
- Они всё время созванивались, - протянула женщина, - общались.
- Да, общались, - кивнула я, - только на самом деле Дарин пыталась украсть рукописи у Джуди, а та поймала её за руку. Она уже достала Джуди, потому та всё и рассказала.
- Боже! Боже! – вскрикнула Сьюзен, закрыв ладонями лицо, - ну, за что мне такое наказание? Я с ней совершенно измучилась! Она совершенно неуправляема! Я думала, что, подружившись с Джуди, она не будет общаться с Моникой, что отойдёт от пагубного влияния этой оторвы. Как я хотела изменить дочь!
Думала, что она, наконец, образумится. Буквально силой заставила её пойти на экономический, а потом работать в фирму. Она мечтала о театре, но я ей даже заикнуться не позволила. Боялась, что с этим театром она окончательно с катушек слетит.
- Вряд ли, - вздохнула я, - выплеснув энергию в выдуманном мире, она бы, возможно, не пакостила бы в жизни.
- Я не думала об этом, - вздохнула Сьюзен, - возможно, вы правы, надо было отпустить её, но я так боялась.
- Чего вы боялись? – спросил Дима.
- Что она совершит нечто ужасное, - вздохнула Сьюзен, - убьёт кого-нибудь или ограбит. Разбой там, может, что ещё. Я боялась собственной дочери, не знала, как её остановить, пыталась ей воспрепятствовать. Она у меня всю кровь высосала. Когда я узнала, что беременна, то собиралась сделать аборт. Во-первых, возраст, а во-вторых, наелась досыта, не хотела больше никаких детей. Врачу сразу сказала, меняем спираль, раз старая дала сбой, и делаю аборт. Но уговорили. Врач была знакомая, приятельница, она позвонила мужу, а тот вместе с родственниками упросили меня родить. Теперь не жалею, и почему-то я спокойна. За Дарин с рождения сердце болело, словно чувствовало, что скатится дочь по кривой дорожке, а за сына спокойно. К чему бы это?
- Материнская интуиция – удивительная штука, - вздохнула я, - не поддающаяся никакой логике.
- А Дарин... – она горько вздохнула, - она с детства была такой, эгоистичной, завистливой...
Первый звоночек прозвенел в три года. Сьюзен отправилась с дочкой к подруге на детский праздник. У подруги тоже была дочка, той девочке в тот день исполнилось четыре годика.
Мэри родители подарили красивейшее платьице, из шёлка, украшенное кружевами, но, увидев наряд, Дарин побледнела.
- Почему ты мне такое на день рожденья не подарила? – спросила она у матери, а та слегка растерялась.
- Просто оно слишком дорогое, милая, - ответила ей мать, - мне это не по карману, - и дочь тут же насупилась.
Зря она думала, что инцидент исчерпан. Где-то в середине праздника раздался детский вой, это рыдала маленькая Мэри. Её красивое, кружевное платье было безнадёжно испорчено, её родители тут же стали ругать дочь, что она не умеет аккуратно носить дорогие вещи. Девочка же сквозь слёзы сказала, что кто-то кинул в неё пакет с разведённой водой краской. Это подтвердила одна из женщин.
Но, кто кинул пакет, никто не видел, а Сьюзен вдруг увидела довольное личико дочери, самозабвенно уплетающую пирожные.