- Вы знали о втором ребёнке? – спросила я.
- Нет, - покачала головой экономка, - я задушила младенца и ушла, а то, что родилась вторая дочка, я не знала. Я узнала об этом потом, когда выросшая Энн приехала к герцогу в замок.
- Думаю, наличие Орнеллы явилось для вас шоком, - вздохнула я.
- Да, - кивнула она, - мы не знали о её существовании. Нам некогда было что-либо выяснять...
- Он, - кивнула я на Грегори, - пригласил меня на свидание. Я сама не поняла, зачем согласилась. Просто захотелось пофлиртовать, вот и поехала с ним в кафе. А я в этот момент вышла из магазинчика Орнеллы, а ты пошёл мне за розой, увидел Орнеллу, и понял, что дело пахнет керосином, то-то такой задумчивый был.
- Да, у меня чуть инфаркт не случился, - вздохнул Грегори, - когда я её увидел. Я думал, что она сгорела, как и её мать. Но, как оказалось, вы спасли её... – он покосился на красивую девушку.
- А Теймпла? – спросила я, - я знаю, что она решила выяснить, чьей дочерью является Орнелла, понять, за что пытались убить младенца.
- Мы не знали, зачем эта женщина копалась в этом, - заговорила мисс Гротс, - но она всё выяснила, прикрываясь служанкой. У неё был сообщник, но кто это, мы не знали, она умело шифровалась.
- Я знаю, - улыбнулась я, посмотрев на Бетани, замершую каменным изваянием у стола, - давай, колись, голубка.
- А я что? – улыбнулась она, - я помогала Теймпле, мы обе справедливости хотели. Вы уж извините меня, что в вещах ваших копалась. Теймпла просила держаться с вами настороже, чтобы нас не заподозрили в сговоре. Она изображала перед вами преданную служанку, она верила вам, а у меня были сомнения. Мы не знали, под чьей маской прячется баронесса Гроттенсбовер, вас подозревали, а в ту роковую ночь Теймпла это выяснила. Она позвонила мне, боялась, что нас увидят вместе, ведь тут мы враждовали для отвода глаз, сказала, что знает, кто тут всем заправляет, а потом случился пожар и Теймпла погибла.
- Вы услышали, да? – повернулась я к мисс Гротс.
- Услышала, - кивнула она, - и приняла меры. Облила её бензином, подожгла и заперла. А заодно и картины, которые были фальшивками, чтобы избавиться от улик.
- Теймпла очень любила приёмную дочь, - сказала Бетани, - она боялась, что её опять попытаются убить. Потому и стала расследовать.
- Последнее, - вздохнула я, - семью Нестерова за что?
- Чтобы после него мог унаследовать мой сын, единственный из родни Драммондов, - пояснила экономка, - я не хотела, чтобы тут лишние наследники путались. Нестерова мы убирать не планировали, это произошла случайная путаница.
- Да, вы планировали убить меня, - кивнула я, - я в курсе.
- Ну, как же так? – оскалилась экономка, - я всё сделала, почти уничтожила весь род Драммондов, а стать владелицей замка и титула не смогла! И всё из-за тебя! Какого лешего тебе надо было? Чего ты копалась в этом?
- Меня вынудили, вот и занялась, - улыбнулась я.
- Вынудили её! Да у тебя денег миллионы! Бизнес, карьера, а заодно богатый любовник! Так нет, мало! Окрутила старика, завладела деньгами, да ещё и с нами расправилась! Стерва!
- Всё сказали? – прищурилась я, - а теперь и я открою тайну. А ней уже нет смысла, поскольку угрозы ожидать от вас больше не приходится. Дело в том, что я не хотела становиться владелицей этого замка и титула, о чём и сказала Нестерову. Тогда он написал завещание, которое я скрыла от вас, чтобы вы не тронули моего ребёнка. Наследницей состояния является моя четырёхлетняя дочь.
- Что? – малость ошалела экономка, - это как?
- А вот так! – рявкнул Дима, - конечно, если бы вы причинили вред моей дочери, я бы вас в порошок стёр! До суда не дожили бы!
- Лишь по этой причине мы и совали нос, куда не следует, - вздохнула я.
- Нет, милая, - ухмыльнулся Дима, - ты бы и так влезла, авантюристка до кончиков ногтей. Нестеров своим завещанием только подогрел тебе скорость.
- Ребёнок! – завопила экономка, - всё наследует ребёнок! Что за чушь?
- Не чушь, - мило улыбнулась я, - когда ей исполнится восемнадцать, она вступит во владение, а пока я исполняю роль регента при дочери.
- Идиоты! – прорычала экономка, - сволочи! – а я решила её
добить.
- У меня осталась последняя тайна, - сказала я, - но, боюсь, вам станет дурно. Дим, где ты нашёл дневник?
- В старом антикварном комоде прабабки Элизабет, - ответил он, а я показала старую книгу.
- Я не буду озвучивать этот дневник, - сказала я, - да и неэтично будет с моей стороны, поскольку записи эти личные. Я прочла его, а перескажу вам всё своими словами, чтобы вы поняли, что все ваши злодеяния – это злобное коварство одного из ваших предков. Мэри Драммонд любила только одного человека, герцога Кретбери. Она вышла за него замуж и родила сына, а барон Гроттенсбовер тоже влюбился в юную красавицу, но она не ответила ему взаимностью.
- Что за чушь? – вскричала мисс Гротс.
- Реплики потом будете вставлять! – холодно сказала я, - а пока слушайте! Он просил её руки у Элизабет, но она отказала, потому что барон был нищ, стар, да к тому же ещё и игрок. Он спустил своё состояние с молотка, чтобы расплатиться с долгами, у него осталось лишь ветхое поместье, в котором влачили своё существование пара слуг, которым некуда было деваться. Он надеялся удачной женитьбой решить все свои проблемы. Но, помимо меркантильности, ему глаза застилала страсть к прекрасной Мэри. Он влюбился в девушку с первого взгляда, а она полюбила молодого герцога, за которого и вышла замуж. Молодых ожидало лишь безоблачное счастье и совместная старость, но тут вмешался старый барон. Когда герцог уехал по делам, барон прокрался в поместье, подкупив пару слуг, и изнасиловал Мэри. Девушка забеременела от него. А её мать, желая скрыть произошедшее от герцога, увезла дочь рожать в деревню. Но это уже была не та Мэри. Барон сломал ей психику, и она, не выдержав, поскольку очень любила мужа, утопилась в пруду. Элизабет, не желая видеть этого ребёнка, причину, из-за которой её горячо любимая дочь свела счёты с жизнью, отвезла внука к его отцу, и барону пришлось воспитывать сына.
- Нет! – рявкнула экономка, - это неправда!
- Это правда, - покачала я головой, - барон написал Элизабет письмо, в котором сообщил, что сделает всё, чтобы потомки его сына стали герцогами Драммонд. Он пообещал расправиться с благородным семейством, убил несколько человек, но она смогла его остановить. Пообещала предоставить это письмо стражам порядка, если он не угомонится. Он притих, в руках этой женщины было оружие против него, а Элизабет всё свалила на призрак дочери. Так было проще. Но барон пообещал ей, что взрастит сына в ненависти, что и сделал. Как вы могли пойти на это? Как могли поверить?
- Это неправда, - пролепетала экономка, - у меня есть дневник. Он подлинный, я проверяла.
- Конечно, подлинный, - кивнула я, - как же может быть иначе? Ведь его написал сам барон, чтобы ввести потомков в заблуждение. А у меня есть письмо, написанное бароном Элизабет, и инспектор уже сделал экспертизу, сравнил письмо с дневником, изъятым у вас.
- Согласно результатам графологической экспертизы, - сказал инспектор, - письмо и дневник были написаны одним и тем же человеком примерно сто лет назад.
- Нет! – заорала мисс Гротс, стукнув руками, закованными в наручники, по столу, - нет! Нет! Нет! Что же теперь будет?
- Теперь вас ожидает суд и высшая мера, - вздохнул инспектор, а экономка зарыдала.
- Нас повесят из-за какого-то идиота! – выла она, - это несправедливо!
- Вы имели право решать, - вздохнула я, - кстати, вот эти молодые люди, Джек и Джеймс, они потомки Мэри Драммонд и Дэвида Кретбери. Хорошо, что она успела родить ребёнка.