– Постой, постой… погоди…- ухватился за проскользнувшую мысль я,- ты только что заявил, что от гильдии врачей ты получаешь доход раза в два больший, чем от космо… Линда постоянно упоминает, что работает на стат… Я что-то толком не пойму, где же вы работаете?- Челлане заулыбались:
– Видишь ли…- Лин покусывала губы, подбирая слова.- У нас Человек обычно не 'продаётся в рабство', будучи принят на работу и обязавшись делать чуть ли не всё, что ему прикажут. Он просто заключает с нанимателем договор, суть которого сводится к тому, что работник выполняет в интересах нанимателя указанную в договоре работу в течение определённого договором времени, за что наниматель выполняет указанные в договоре действия в интересах работника. Чаще всего – просто платит. Но никто не возбраняет, например, за выращенный урожай рассчитаться его частью, а за построенный дом – например, остатками стройматериалов. Это – дело только договаривающихся сторон.
– Ну, у нас вроде бы так же…
– Вроде бы… Да вот только соблюдается не всегда… Практически всегда у вас наниматель платит за процесс труда, а не за его результат. Поэтому и возникают такие условия, как восьмичасовой рабочий день; такие понятия, как 'явка на работу'… Поэтому и могут инженеру предложить погрузить что-то в машину, не только не предложив при этом денег, но и не поинтересовавшись, как он к этому относится…
– У вас это, конечно, не так?
– У нас это, извини, совершенно не так. Принципиально не так. Я, например, занимаюсь статистикой – не потому, что за это больше платят, а потому, что мне это интересно. Некто Гринвейт, возглавляющий одну из структур в статуправлении, заключил со мной договор и платит мне – потому, что его интересуют результаты моей деятельности и он не хотел бы, чтобы я бросила эту деятельность и стала заниматься, например, выращиванием фруктов. При этом ему безразлично, где я нахожусь и чем занимаюсь – ему нужно, чтобы я удовлетворяла его потребность в работах на соответствующие темы. Насколько я удовлетворяю её – настолько он и раскошеливается. Это – его право. Далее. Я пошла в космоцентр, чтобы иметь возможность посещать другие цивилизации – потому, что мне это было интересно. Глава статистического ведомства Космоцентра – Крайнит – заключил со мной договор и платит мне, потому, что результаты моей деятельности ему интересны. Обрати внимание: нигде речь о нормировании рабочего времени или о выполнении каких-то иных работ вообще не идёт: мне платят только за то, чем я и так занимаюсь, и – платят для того, чтобы я не перестала этим заниматься, будучи вынужденной искать работу ради хлеба насущного… И – будут платить до тех пор, пока результат моей деятельности будет им нужен. У нас принято платить только за результат. Никому не нужны мой труд, мой пот, слёзы и кровь сами по себе, никому не интересно, скольких бессонных ночей мне стоила та или иная работа… Я могу сделать её за час, а могу – за год. Это – моё личное дело. Скульптор может избить руки в кровь, а может не получить ни одной царапины – но платить ему будут не за кровь, а за результат его труда. И мне платить будут только за результат. Сейчас я – на Земле, в составе экспедиции, инициированной и финансируемой в основном центром исследований истории Фиесты. Казалось бы – что ещё должно меня заботить? Но за это время по просьбе Гринвейта я уже оформила и сдала ему две работы по истории Челлы, три дополнительных статистических исследования по результатам моих прошлых экспедиций… Для Крайнита уже сделано с десяток работ по истории Земли и даже одну совместную с Джерри работу по статистическому распределению психических особенностей на Земле – в классовых, геологических, политических разрезах…
Я создала здесь целую галерею видов Земли… Ну и, наконец – я скопировала здесь все картины Бора и переслала их отцу – он их посмотрел и тоже пришёл к выводу, что их стоит показать на Челле… Опять-таки – я это делаю потому, что мне это интересно. Я хочу, чтобы люди на Челле могли видеть то, что делает их соотечественник, живущий на Земле. Я хочу, чтобы он знал, что на Челле всякий может видеть его работы… Тем более, что там есть, что посмотреть… Разумеется, я понимаю, что одна эта операция может дать мне больше денег, чем я заработаю за всю свою жизнь. Но, ты знаешь… Может, тебе это и покажется неестественным – я об этом подумала только сейчас, во время нашего разговора… Я не гонюсь за деньгами и не ищу их. Я делаю всё это просто потому, что мне это интересно. Я не знаю, сколько заплатят мне за ту или иную работу и, даже – заплатят ли вообще. Просто, если уж я попала на эту жилу, на этот поток информации – я должна его оформить, суметь подать его в более сжатом, компактном, удобном для восприятия виде. Чтобы человек, который будет это читать, сумел за полчаса получить обо всём этом примерно такое же представление, какое получила я за полгода-год работы. Если мне это удаётся – я считаю работу удачной: я сумела сэкономить чьё-то время и оно может быть потрачено на то, чтобы идти дальше. Если же текст вышел неудобочитаемым или в результате его прочтения мнение формируется неверное – значит, моя работа мне не удалась. Явно неудачных работ у меня пока нет. Не совсем удачная – есть одна, и меня уже с полгода мучает мысль о том, что её надо бы переделать. Может, и соберусь… А деньги… Деньги нужны для того, чтобы о них не думать. Чтобы не быть вынужденным работать ради хлеба насущного – это действительно тяжело… И я бы очень не хотела жить в обществе, где так работает большинство…
– Собственно, основное различие в отношении к работе у нас и у вас заключается в том, что вы работаете в большинстве своём для того, чтобы получить деньги.- Встрял в разговор Джерри.- Мы же – для того, чтобы получить удовлетворение от результата. Хорошо, конечно, когда кто-то, тоже удовлетворённый результатом твоей работы, даст тебе денег… Но – признаться, бывает даже неуютно, когда он даёт слишком много. Когда мало – понятно: ты ведь делал это для себя, это тебе было интересно – и из этого совсем ведь не следует, что оно должно быть интересно и ему. А вот когда много… начинаешь чувствовать себя как-то неуютно…
– Поэтому, кстати, на Челле и действует общее этическое правило: всякий, кто даёт кому-то за что-то денег, обычно присылает 'диапазонный запрос': 'от сколько' и 'до сколько' он готов дать.- Перехватила инициативу Лин.- Нижний предел – это столько, столько он даст тебе в любом случае, даже если ты на этот его запрос не отреагируешь. Верхний предел – это тот максимум, больше которого он за это заплатить не готов. Если ты берёшь по нижнему пределу – значит, ты либо совершенно не нуждаешься в деньгах, либо хочешь его унизить. Если берёшь по верхнему – значит, ты либо очень нуждаешься в деньгах, либо считаешь, что он не понял, за какое сокровище платит… То есть – опять-таки ставишь его в неловкое положение. Если берёшь строго посредине – это означает твоё индифферентное отношение к происходящему, типа дежурного 'спасибо'. Чаще всего так и делают. Особенно, если деньги пришли от незнакомого человека.
– Ваш способ найма на работу мы называем проституирующим,- продолжил тему челланин.- Как правило, факт такого найма означает, что работник будет делать то, что ему скажут, в течение оговорённого времени. Вы это понимаете и вам это не нравится, поэтому обычно вы пытаетесь оговорить, чего вы делать не должны – а это не всегда получается гладко – ваши работодатели до сих пор не прочь примерить на себя роль рабовладельцев… Оговорить же, что вам будут платить за результат труда, а не за имитацию процесса – обычно вообще не удаётся. По мере роста цивилизованности общества уровень такого проституирующего найма снижается.