К ее ужасу, он подошел к ее кровати и сел.
— Да, плачешь. — Он взял ее за руки. — Что случилось, Эй Джей?
— Н-ничего. — Она ведь понимала, что он скоро вернется. Почему же выбрала фильм, от которого всегда плачет?
— Посмотри на меня, дорогая. — От его ласкового голоса она расплакалась еще сильнее. Почему он не уйдет и не оставит ее в покое?
— Я… не могу. — Боже мой, что у нее за ужасный день!
Последний раз она проливала слезы на людях несколько лет назад. Но сейчас она плакала, как ребенок. Да еще в присутствии нового босса. Впервые в жизни она испытывала подобное унижение.
Почему он не может взять то, что забыл, и уйти? Это бестактно, в конце концов, — приставать к людям. Ей необходимо собраться с силами.
Он обхватил ладонью щеку Эй Джей и повернул ее голову к себе. Их взгляды встретились.
— Извини, дорогая. Я не понимал, что тебя так расстроила эта ситуация. Пожалуйста, не плачь. Я лягу спать в машине, если от этого ты почувствуешь себя лучше.
Его искренность глубоко тронула Эй Джей. Почему-то ей не хотелось, чтобы он объяснил ее слезы тем, что они проведут ночь в одной комнате. Она решила не анализировать, почему именно.
— Это… из-за фильма.
Он бросил взгляд на экран поверх ее плеча и улыбнулся. Потом обнял ее.
— И с моей мамой всегда происходит то же самое, когда она смотрит этот фильм.
— Ч-что ты делаешь?
Отпусти меня.
— Все в порядке, Элисса.
Он произнес ее имя с таксой нежностью, что она была потрясена. И ей даже в голову не пришло освободиться от его объятий.
— Откуда ты… узнал мое имя?
— Из твоего личного дела. — Он прижал ее к себе, потом успокаивающе погладил по спине. — И не воображай, будто я собираюсь тебя кем-то заменить. Я просмотрел дела всех менеджеров. Ты лучше всех. Так, что можешь не беспокоиться. Тебе ничего не грозит.
— Зачем ты просматривал мое личное дело? — Помоги ей, Боже! Когда Кейлеб обнял Эй Джей и она прижалась щекой к его широкой груди, ей почему-то сразу стало удивительно спокойно и ее сразу перестало волновать, зачем он копался в ее личном деле и что будет в следующую минуту.
— Я пытался решить, как лучше создать команду с точки зрения характера каждого менеджера.
Эй Джей почувствовала на затылке его жаркое дыхание, и по спине побежали мурашки. Он еще крепче прижал ее к себе.
— Тебе холодно?
Девушка от волнения не могла связать и двух слов, а потому лишь кивнула. Впрочем, если дар речи и вернется к ней, она все равно не расскажет ему, почему дрожит на самом деле.
Но он поглядел на нее, и она поняла, что он ей не верит.
— Не надо плакать! Успокойся! Ничего страшного не произойдет. И если тебе не понравилось, что я читал твое личное дело, то прости меня, пожалуйста, хотя я не вижу в этом ничего предосудительного.
Под пристальным взглядом его карих глаз она не была уверена даже в том, как ее зовут, не говоря уже о каких-то более сложных вещах.
— Что ты сказал?
— Не имеет значения, Элисса.
Кейлеб коснулся губами ее губ, и ее сердце замерло. Ей следовало сразу положить конец этому безумию и выставить его за дверь, потребовав, чтобы он провел ночь в машине. Но почему-то ей хотелось, чтобы Кейлеб целовал ее и крепко-крепко обнимал. А когда через несколько мгновений его поцелуй стал, более страстным, она отбросила всякую осторожность и прижалась к нему.
Кейлеб обнимал ее так нежно, что у нее перехватило дыхание. Она не смогла бы его остановить, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
Просто все в мире в эту минуту перестало существовать. И остались только они вдвоем.
Его поцелуй был медленным и задумчивым. Она задрожала, когда он обвел языком ее губы, будто прося разрешения поцеловать ее еще крепче. Она послушно приоткрыла губы, даже не думая о последствиях.
От прикосновений Кейлеба по ее венам разлился жар желания. Элисса знала, что играет с огнем, но она никогда не чувствовала ничего подобного, и с каждой секундой ей было все труднее и труднее остановиться, тем более, что ласки Кейлеба становились более уверенными и смелыми.
Когда он уложил ее на кровать, она затрепетала от желания, и ее соски напряглись под прикосновениями его рук, ласкавших ее груди сквозь шелковую ткань пижамы. А ей так вдруг захотелось, чтобы он погладил ее по обнаженному телу!
Элисса вцепилась в воротник его рубашки, и внезапно из ее груди вырвался громкий стон. Чувственный туман, окутавший ее мозг, тотчас рассеялся. Неужели это она стонала? Какой ужас!
Невероятно смутившись, Элисса принялась отталкивать Кейлеба.
— Я не могу. Пожалуйста, остановись.