А ещё через несколько дней, перед очередным футбольным матчем я снова пила чай из «волшебной» кружки по просьбе всё того же Вина.
Вот сидишь у себя в офисе, фильмы смотришь, вернее курируешь свидания Тьена…
Хотя по атмосфере, скорее всё же фильмы.
Красивые места, приятная романтичная обстановка, он весь такой красивый, желанный, притягательный и его очередная девушка не менее яркая, красивая, притягательная…
Всё это я видела много-много раз. И каждый раз в фильмах-историях с его участием. Там было всё гармонично: смотрел и душа радовалась, становилось приятно-приятно и хотелось лужицей растечься от восхищения. А тут… А тут было неудобно, неловко, противно!
Было ощущения, будто не смотришь, а подглядываешь, заглядываешь туда, куда не должна. А всё потому, что картинка электронных импульсов мозга не соответствовала картинке обычной камеры, по крайней мере, со стороны Яна.
Я со всей уверенностью могла сказать: Тьен был на работе. А что? Камера есть? Есть, хоть и скрытая. А зрители? Тоже, пусть ихвсего двое: я и кандидатка.
И было обидно: за себя и за девушку. За себя, потому что наблюдаю за всем этим фарсом. За неё, потому что она-то была убеждена, что нравится. А ещё она восхищалась, наслаждалась каждым моментом, чувствовала себя особенной и принимала каждый комплимент за чистую монету.
Но это так, мелочи, по большому счёту. И он, и она вроде взрослые люди, а раз им так нравится играть в любовь, в отношения(именно играть, а не любить и иметь), то вольному воля… Только пусть потом не жалуются, что что-то в своей жизни упустили. Это их ошибка и их цена за неё.
Хотя нет, настанет время жаловаться будут, ещё как. Заведут кучу психологов, хорошо если поможет, а нет… То же не беда, в современном обществе развестись, разбежаться легче, чем пожениться. Да, только жаль время. Его же никогда не хватает…
Вот только, к сожалению, понимаем мы это, стоя на краю, у последней черты. И для некоторых она уже наступила. Для моей мамы, например… В последнее время с ней было что-то не то, а мы с отцом даже не заметили, пока не пришёл тот злосчастный лист с обследованием с толстым намёком на онкологию. Пока ещё ничего не ясно, но всё может быть. И пусть в большинстве случаев мы научились побеждать эту напасть, но, всё равно, риск остаётся и немаленький. И даже при самом благоприятном раскладе, лечение предстоит долгое и чрезвычайно утомительное.
И в таком состоянии забавно сидеть, смотреть, как кто-то развлекается, не думая о будущем. Зачем? Мы молоды, успешны, здоровы — и весь мир нам завидует. В принципе, я не виню, сама же бестолково теряю время, находясь в этой идиотской конторе, наблюдая за самовлюблёнными дураками, когда должна быть с единственным человеком, который по-настоящему дорог.
Что я здесь делаю? Сижу, работаю. Почему? Ведь, в принципе, запись могла сделаться и без меня, а обработать я могу и позже. И я смогла бы быть рядом с мамой! Вместе ждать с ней результатов, вместе переживать!
Так почему? Слова маман, что без нас ей будет лучше, чтобы мы шли заниматься своими делами, отметаем сразу… Просто она, как всегда, прежде всего думает о нас, оберегает. А с нашей стороны так удобно согласиться…
Вскакиваю с кресла, выбегаю из кабинета, врываюсь к начальнице, минуя секретаршу. Впрочем, даже если она и хотела бы меня остановить, то сомневаюсь, что у неё получилось бы.
Итак, я врываюсь — мадам Дюваль даже не вздрагивает, привыкла, наверное… Точно привыкла, потому что следом звучит ленивый вопрос:
— Что ещё, Вольн?
— Мне уйти нужно… — мямлю я, просто эмоции захлёстывают — слова не подбираются. — Часа на два.
— Нужно — иди. — даётся царственное разрешение, и я на лету, выкрикнув «Спасибо!», мчусь дальше.
Так быстро я ещё не бегала никогда, а всё чтобы успеть, чтобы застать маман дома. Успела, мы буквально столкнулись на пороге…
— Дарина, что случилось? — несколько испуганно спросила маман.
— Я иду с тобой, и это не обсуждается. — протараторила я так быстро, насколько мне позволяла отдышка.
— Дарина, не стоит. — смутилась мама.
— Мам, просто ответить на вопрос. Где бы была ты, случись что-то подобное со мной или с отцом? Где? — потребовала ответа я, но сама же на него ответила: — Рядом. Так почему ты отказываешь в этом мне? Мы же семья, ты — моя мама, и быть с тобой рядом с трудную минуту — это не обязанность, а право или даже привилегия.
Того что произошло дальше, я точно не ожидала. А случилось то, что моя несгибаемая маман обняла меня и заплакала — и именно в этот момент я поняла, что нахожусь именно там, где и должна.