— Ммм, — тихонько говорит Лиз, рукой поглаживая мою грудь.
Я ласкаю ее руку под шкурами.
— Лиз?
— Да, детка?
— Что такое эякулят?
Она хихикает, а мой член становится еще более твердым.
— Это же твое семя.
Как ни странно, я чувствую себя смущенным, что она сказала такое другим мужчинам. Она отпустила шуточку насчет ее защиты от моего семени?
— Твои слова очень дерзкие.
— Знаю, но они их не поймут, так что все в порядке, — говорит она, и в тоне ее голоса я отчетливо могу расслышать улыбку. Ее рука скользит вниз по моему животу, а затем ее ладонь обхватывает мой член. — Однако нет совершенно никаких сомнений, что вот от этого монстра девочек точно не защитить.
Я с шипением втягиваю воздух и отстраняю ее руку.
— Лиз!
Я резко сажусь и выглядываю сквозь остроконечные листья кустов туда, где мерцает свет костра. Наверняка они наблюдают за нами, хотя я сомневаюсь, что они могут видеть больше, чем наши ноги.
Однако, я уверен, что они могут слышать Лиз. Моя пара совсем не тихо себя ведет.
— Ложись, — велит она мне и толкает меня в грудь.
— Они тебя услышат.
— Ну и что? — ее рука снова тянется к моему члену, и она проводит пальцами по длине, а потом ласкают мою шпору. — Пусть услышат, что теряют.
Я сдерживаю судорожный стон, который готов сорваться с моих губ. Кхай в моей груди бешено напевает, а Лиз, по-видимому, полна решимости позабавиться. А я? Я — слабый мужчина, потому что я позволю ей. Я тянусь к Лиз, но она скользит вниз и исчезает под шкурами.
— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — шепчет она, и я чувствую, что она дергает за шнуровку моей набедренной повязки. А потом набедренная повязка отпадает, и я ощущаю ее горячую маленькую руку вокруг своего члена.
Я прикусываю себе руку, чтобы не застонать вслух. Не хочу, чтобы другие поняли, какое удовольствие я получаю от своей пары, опасаясь, что она остановится. Потому что я жуткий эгоист, к тому же жадный, но мне хочется большего.
Она крепче сжимает ладонь вокруг основания моего члена, и я чувствую ее хихиканье, а потом она проводит головкой по своим губам.
— Боже, ты уже такой твердый. Это так сексуально, Рáхош, — губы Лиз накрывают головку моего члена, и я ощущаю, как ее язык вихрем кружит вокруг нее.
Я едва ли не извергаюсь своим семенем прямо на месте. Вместо этого я прикусываю свою руку еще сильнее, преисполненный решимости сохранить молчание, желая продлить это подольше. Мое тело изгибается дугой, и мне хочется погрузиться еще глубже в ее рот, в эту теплую влажность, которая напоминает мне ее влагалище.
Ее язык с жадностью кружит вокруг моего члена.
— Столько много предсемени для меня, — шепчет она.
Ее ладонь сжимается и ритмично двигается у основания, ну а потом ее рот ощущается повсюду: лижет вдоль моего ствола, покусывает головку, затем дразнит и лижет мою шпору, которую я даже никогда не считал чувствительной, пока она не стала играть с ней. Я уже на вершине наслаждения, а когда Лиз издает всякие тихие восторженные звуки, и ее кхай вибрирует, это доставляет мне еще большее удовольствие.
Затем ее рот в плотных тисках сжимает головку моего члена, и она опять начинает сосать. Лиз берет меня еще глубже, проводя вниз по моей длине языком, пока я не ощущаю, что мой член упирается головкой в заднюю стенку ее горла.
И ее кхай начинает вибрировать еще сильнее. Кажется, будто она призывает именно к этому, потому что он настолько громкий, что я чувствую, как трепещет ее кожа, и я ощущаю его вибрации на ее языке даже сейчас, когда она зажимает меня в своем горле.
Это… не похоже ни на что, что я когда-либо раньше испытывал.
Даже кусая себе руку, я не в силах подавить стон, и тогда я кончаю, и мое семя струей выстреливает прямо в ее горячий, влажный рот. Она издает какие-то тихие звуки удовольствия, и я чувствую, как она глотает, хотя и выпускает мой член.
Лиз просто пьет из меня семя, как я пью из ее сладкого влагалища. Я снова стону, а мои руки дергают за ее штаны. Мне хочется отплатить ей взаимностью.
Но она останавливает меня, слегка похлопывая по груди и облизывая губы.
— Все в порядке, детка. Я делала это, не потому что хочу, чтобы ты лизал меня, — она нежно проводит рукой вниз по моей груди. — Я просто хотела, чтобы ты почувствовал себя хорошо. Чтобы ты знал, что я с тобой, — она начинает так мило хихикать, услаждая мой слух своей мелодичностью. — И чтобы они тоже знали, что я с тобой.
А Лиз хитрая. Она доставила мне удовольствие своим ртом, чтобы остальные знали, что она со мной по собственной воле? Моя пара коварна… и замечательна. Я прижимаю ее к себе, чувствуя, что мой кхай резонирует в унисон с ее.
— Ты — все для меня, Лиз, — тихо говорю я. — Мой мир. Моя душа.
— Это признание в любви? — сонно спрашивает она, и ее голос приглушен моей грудью.
Я киваю головой. Мои люди, как правило, вслух не признаются в своей любви, но я люблю Лиз. Она принадлежит мне, а я — ей.
— Я люблю тебя, Лиз.
Она издает какой-то тихий звук, выражая свою признательность, — и это все, что я получаю в ответ. Хотел бы я знать — любит ли она меня? А разве это имеет значение, раз уж она моя пара? Но почему-то кажется, что… важно. Может, я делаю недостаточно, чтобы нравиться ей.
Моя рука опускается к поясу ее штанов, и я проникаю внутрь пальцами, стремясь к ее влагалищу. Лиз издает сонный звук в знак отказа, а затем ее руки обнимают меня за шею и сжимаются, когда я нахожу ее третий сосок — клитор, как она его называет. И тогда воздух с шипением вырывается у нее из горла.
— Похоже, я все же в настроении для кое-какой ответной взаимности, — говорит она, а потом нежно кусает у основания моей шеи.
Ее влагалище намокло медом, и я скольжу пальцами сквозь ее обильно влажные складочки, как раз тогда я запутываю свою вторую руку в ее волосах и поворачиваю ее лицо, чтобы поцеловать ее в губы и спариваться с ней языками. Она снова всхлипывает, и звуки становятся все громче и громче, а я приглушаю их своими губами. Несомненно, остальные догадываются, чем мы тут занимаемся, но крики удовольствия Лиз — принадлежат только мне, мне одному.
Я погружаю палец глубоко внутри нее и начинаю делать им выпады, имитируя движения моего члена. Она приподнимает бедра и бормочет мне в шею.
— Мой клитор, — повторяет она снова и снова, и я понимаю, что она хочет, чтобы я касался его, в то время как двигаю в ней пальцем. Я наклоняю большой палец под таким углом, чтобы тереться им о ее бутон в то время, как толкаю его внутрь нее, а она издает крик во весь голос. На сей раз его не приглушить. Со стороны костра я слышу тихий комментарий, а затем звук чьих-то удаляющиеся шагов — подальше от лагеря.
«Отлично», — мелькает у меня в голове неистовая мысль, пока я доставляю удовольствие своей паре. Когда она кончает, достигнув кульминации, то слегка вздрагивает и тихо вскрикивает, ее тело против моего напрягается, и у нее между ног разливается мед. Я окунаю пальцы во всю эту сладость, прежде чем вытаскиваю их из ее штанов, после чего облизываю свою руку, смакуя ее вкус.
— Бесстыдный варвар, — она, хихикая, шепчет, а потом удовлетворенно вздыхает. И в мгновение ока она уже засыпает рядом со мной. Полная доверия. Счастливая.
Я держу ее в объятиях, наслаждаясь этими моментами на случай, если они недолго продлятся.
ЛИЗ
«Домашняя» пещера племени снаружи выглядит не такой уж и впечатляющей. На самом деле, единственное, чем она отличается от любой другой скалы, которую мы миновали, думаю, состоит в том, что из входа в пещеру вылетает Джорджи собственной персоной, раскинув руки и счастливо визжа при виде меня.