Он обдумывает это.
— Какие именно подарки? Что-то, что я изготовлю своими руками?
Так как я все еще нахожусь в режиме «швырять дерьмо в вентилятор», я обдумываю то, что могло бы смутить Кайру сильнее всего.
— Человеческие мужчины дарят женщине, с которой они хотят спариваться, совершенно особенный подарок.
— Да? — он садится ровнее.
Я авторитетно киваю головой.
— Точная копия его пениса, сделанная из кожи, дерева или кости. Так она может испробовать его и посмотреть, нравится ли ей то, чем он обладает.
Не стоит благодарности, Кайра!
Вместо того, чтобы выглядеть потрясенным, Аехако взвешивает эту информацию.
— Член у меня отличный.
— Не сомневаюсь, — я совершенно уверена, что и мельком видеть его не хочу.
— И шпора большая. Очень большая. Мне этот аспект тоже отразить? — он смотрит на меня. — В моей точной копии?
— Хмм. Сложный вопрос. У людей нет шпор.
Это шокирует его.
— Нет шпор? А почему нет?
— Чувак, понятия не имею! В колледже я не выбирала «сравнительную анатомию» и абсолютно уверена, что мы не можем сравнивать шпору с чем бы то ни было еще. Для чего она предназначена?
С минуту он думает, а потом пожимает плечами.
— Для чего предназначены яйца?
Он это серьезно?
— Они создают семя.
Аехако выглядит удивленным.
— В самом деле? А как… — он прерывается, а затем указывает на горизонт. — Они идут.
— Наконец-то, — говорю я, вставая на ноги. Я даже рада, что мы кончаем со всей этой темой «полового воспитания», потому что я знаю только человеческую анатомию. Кайра может сама закончить с ним обсуждение этого вопроса. — Мне, наверное, лучше забрать нож обратно, чтобы сделать это дельце с пленом правильно.
Он вынимает его и передает мне ручкой вперед.
— Постарайся не порезать меня, — он делает паузу. — Если только ты не думаешь, что Кайра любит поиграть в сиделку.
— Очень сомневаюсь в этом, — говорю я, двигаясь позади него и приставив нож на место, так как остальные идут вверх по горной тропе. Это — довольно многочисленная группа, и я вижу Кайру, наряду с Вэкталом, Джорджи и ряд других мужчин-инопланетян.
А у Вэктала на лице крайне разъяренное выражение. Я держу подбородок приподнятым и смотрю ему прямо в глаза. Я больше не позволю никому собой командовать. Это — моя жизнь, а Рáхош — моя пара. Они больше не смогут не отдавать его мне, и наоборот.
— Ты — тот еще заусенец в моем хвосте, Лиз, — говорит Вэктал, когда подходит. — Твоя цель — разозлить меня до такой степени, чтобы я тебя изгнал? Так этому не бывать. Ты — женщина и вынашиваешь ребенка.
— Я тут кое-что похитила, — говорю я и ножом указываю на спину Аехако. — Похищение ведь наказывается, да? Изгнанием? Так что изгоняй меня.
Вождь инопланетян сужает на меня глаза. Он скрещивает руки на груди.
— У тебя совсем иная ситуация.
— Ооо, теперь мы все это шлем к чертовой матери? А что, если бы я резонировала Аехако и похитила бы его? Все ровно позволил бы мне оставаться в пещерах, лишь потому что у меня есть вагина?
Он хмурится и переводит взгляд на Джорджи.
— Ва-ши…?
Она потирает себе переносицу.
— Это — девчачьи части. Она имеет в виду свои девчачьи части. Лиз, в чем, черт возьми, твоя проблема?
— Я хочу свою пару обратно! — воплю я в гневе. — В этом моя гребаная проблема! Если он не может вернуться в пещеры, тогда отправьте меня к нему!
— Неужели ты бы отказалась от спокойной жизни в племени? — задает вопрос Вэктал, но сам уже не злится. Он выглядит просто утомленным. Я его, беднягу, совсем замучила. Вот и отлично.
— Это не мое племя, — почему-то я внезапно ощущаю такую же усталость, как и Вэктал. Усталость, и еще огромную печаль. — Вы, ребята, наверное, напрочь забыли, что около шести недель назад у меня была совершенно другая жизнь. Но меня вдруг похищают инопланетяне, и никто ни о чем не спрашивает. Они не спрашивают меня, дескать: «Эй, Лиз, как ты смотришь на то, что мы тебя продадим как мясо? Или рабыню? Как тебе это, ты не против?», — Джорджи закатывает глаза, но я продолжаю. — А потом мы приземляемся здесь, и снова меня захватывают инопланетяне. И снова со мной не говорят о том, какая судьба мне предрешена, за исключением того, что на этот раз моя судьба — быть женой и инструментом для создания детишек. Никого не интересует, хочет ли Лиз детей. Никого не интересует, хочет ли Джорджи этого. Никто ни о чем нас не спрашивает, — голос у меня немного дрожит. Меня бесит, что я до сих пор чрезмерно эмоционально реагирую из-за всего этого дерьма. — Тем не менее, мы соглашаемся на это. И я встречаю Рáхоша, и поначалу я на дух не переношу этого парня, ясно? Но тогда, со временем, я начинаю понимать, что он просто всеми своими силами пытается заботиться обо мне. И когда я перестаю на него злиться, то осознаю, что на самом деле он мне нравится. Он умный, заботливый и решительный. И тогда я влюбляюсь в него. Ну а потом, вот уже в который раз, бабах! — вы отнимаете его у меня, — я с трудом глотаю ком в своем горле. — Он теперь — мой дом. Так что, да, я бы отказалась от всего ради него. Он принадлежит мне, а я — ему. Ты бы пошел на это ради Джорджи. Я иду на это ради него.
Вэктал еще раз вздыхает, но на его лице мелькает намек на улыбку, а в глазах Джорджи мерцают слезы. Она понимает меня, даже если ее пара — нет. Он оглядывается и смотрит на нее, и выражение его лица смягчается. Он прижимает свою пару к себе и прячет ее себе под мышкой, скорее всего, представляя себя на месте Рáхоша.
— Правила должны соблюдаться, — повторяет Вэктал. — За это должно быть наказание.
— Заставь его жить с Лиз, — шутит Аехако. — Для любого это было бы достаточно суровым наказанием.
Я даже не возражаю на это.
Вэктал потирает свой подбородок.
— Я подумаю над тем, что ты сказала, Лиз. И мы со старейшинами обсудим дело Рáхоша. В конечном счете, решение остается за мной, но… я подумаю об этом.
— У меня тоже есть что сказать, — бормочет Джорджи и кладет руку ему на плечо.
Выражение его лица смягчается, когда он смотрит вниз на свою пару, и кивает головой.
— И мы тоже поговорим, — он поворачивается к мужчине, стоящему прямо передо мной. — Аехако, возьми охотников, найди Рáхоша и верни его. Нам нужно поговорить.
Аехако приподнимает подбородок и кивает головой в мою сторону.
— Меня вроде как удерживают в заложниках.
— Упс. Прости, — я вручаю ему обратно нож. — Свободен, можешь идти, куда захочешь.
Он хватает меня, притягивает к себе и взъерошивает мои волосы, как старший брат.
— Это была отличная идея, — шепчет он мне в ухо, прежде чем отпускает меня.
Тогда Джорджи выходит вперед и берет меня за руку.
— Пошли. Мы и на минуту не выпустим тебя из виду, — она смотрит мимо меня на свою пару. — И спрячь свои ножи, Вэктал.
***
Я нетерпеливо жду в пещерах, и каждая секунда тянется, словно час. Даже дни. Так как я уже доказала, что мне нельзя доверять, на посту у входа в девичью пещеру расположены двое мужчин, они оба, надо полагать, — спаренные мужчины, которые не поддадутся очарованию каких-либо человеческих прелестей. Тиффани удалось сделать из костей пару вязальных спиц, так что я забираю оставшееся и делаю стрелы. Хотя мне и не разрешают охотиться (это же бред собачий!), по крайней мере, я могу делать то, что у меня хорошо получается, а это — делать оружие.
Либо это, либо сходить сума от ожидания.
Ножи, естественно, мне запрещены, поэтому не могу сделать нечто большее, чем просто отобрать хорошие стрелы, а потом натирать кончики о грубый камень, обтачивая их, как карандаши.
Вэктал весь день был в своей пещере, и мне говорили, что несколько людей заходили туда и выходили. Джорджи тоже отсутствовала.
Как и Аехако, и его люди. Не то, чтобы я волнуюсь об этом или что-то в этом роде. А что…, если они не смогут отыскать Рáхоша? А что, если он настолько устал и проголодался, что был невнимателен и ранил себя? Мой разум затуманен беспокойством. Я с ума сойду, если потеряю его.