Что делать, стихийно возникает короткое, но бурное совещание. В результате консенсуса в воздухе на мгновение мелькнула и исчезла неуловимо для глаза зелененькая бумажка то ли десяти, то ли двадцати долларового достоинства. Своего рода предоплата за грядущий моральный ущерб богатству русского языка. Простимулированный абориген, бормоча себе под нос "Зер гут, зер гут", погрузился в глубокое размышление, граничащее с трансом. Все замерли в ожидании откровения. Внезапно человек в помятой шляпе встрепенулся и с просветлевшим взором произнес: "Мадам енд месье, это главный бизнес-центр господа Бога в городе". Техасец безошибочно перевел, хотя почти все поняли и так. Абориген, сознавая, что он сделанным заявлением практически исчерпал все свои возможности местного чичероне, с достоинством удалился под предлогом очень важных дел.
В таинственном и гулком полумраке собора по сходной цене удалось пленить на несколько минут переводчицу. Она быстренько убедила бестолковых визитеров, что вот эти зеленые колонны вовсе не из пластика, а сделанные из самого, что ни на есть всамделишного малахита. Водится такой материал в горах, как она слышала. Правда, стада теперь уже не те стали, да и поголовье измельчало. Годится только для ювелирных украшений. Да, кстати, об украшениях. На Невском сейчас открыта частная выставка Шемякина и Ананова. Можете сходить полюбоваться. Шемякин там показывает своих серебряных арлекинов, а почетный гражданин города Санкт-Петербурга, Андрей Ананов как обычно выставил на всеобщее обозрение свои уникальные яйца.
На этой фразе переводчица бесследно растворилась в пространстве, оставив подопечных в состоянии шокового изумления, переходящего в тихое помешательство. Первыми очнулись те, кто сообразил, что дело пахнет сенсацией и будет о чем порассказать в узком кругу, вернувшись домой. Однако, прибыв в полном составе на место рекомендованного культурного события, быстро убедились, что сенсация не состоялась. Шемякинская гордость была на месте, анановская тоже, но только совсем не в том виде, которое рисовалось воображению. Кто же мог знать, что переводчица говорила о ювелирных пасхальных имитациях в стиле Фаберже, созданием которых Ананов и знаменит. Да-а, может и знаменит, но явно не в Америке.
Тем временем группа по обследованию Эрмитажа тоже приобщалась к культурному наследию. Вы только не подумайте, что питерские иностранцы это дилетанты во всех отношениях. Совсем нет. Это уже зрелые, опытные, подготовленные почти ко всяким сюрпризам люди и не их вина, что до сих пор их жизненный опыт еще не пополнился пребыванием в Петербурге. В музейных залах они ведут себя как совсем приличные, образованные и культурные люди. Питерского иностранца от любого такого же в другой стране сразу можно отличить по поведению в картинном зале.
Если, например, в Галерее Уфицы или в Лувре он ведет себя как обычный обыватель, то в Петербург прибывает уже глубоко умудренный опытом многочисленных наблюдений и стремится произвести впечатление на местных варваров. Наивный, он еще не догадывается, во что влип. Поведение питерского иностранца перед картиной - это гармоничное сочетание балета и ритуального танца. Все движения взвешены и совершенны. Секундное замирание перед картиной в позе внезапного восхищения, шаг вперед и грациозный наклон к табличке, отступление назад для широты обзора, разглядывание шедевра через кулак, смещение влево, а затем вправо, чтобы определить ракурс без бликов. В конце концов, принимается поза вроде стоящего в оцепенении Мыслителя Родена со скрещенными руками и ногами, из которой пробудить может только зов гида, приглашающего в следующий зал.
Однако гид - переводчица, чудом избежавшая раздвоения личности на набережной, через пару часов прогулки по Эрмитажу начинает с беспокойством поглядывать на часы, а затем о чем-то шепчется со знакомой служащей музея. Та подходит к группе и объясняет, что дальнейшее шествие по сокровищнице возглавит она. Однако поскольку она специалист по древнему миру, то паломничество перемещается в залы древнего Египта. После чего можно будет пообедать. Упоминание о прелестях процесса насыщения желудка вызывает у иностранцев прилив энтузиазма и стремление поскорее покончить с древним миром.