Атмосфера тысячелетий существенно отличается от атмосферы веков. Если наверху вас окружает колорит жизни, то здесь, внизу довлеет смерть. Каменные гробы и погребальные предметы. Боги умерших и ритуалы похорон. Правда среди этого праха новый гид чувствует себя просто великолепно. Сразу видно, что это ее любимая, обожаемая стихия.
Подведя уставших спутников к витрине с мумией, она принялась красочно описывать процесс мумификации в древнем Египте. В речах и жестах гида чувствовалась глубина знания предмета и фанатическая увлеченность ритуалом. Особенно великолепно удавалось детальное описание вскрытия тела и процесса удаления внутренностей. Натуральность лекции была столь велика, что не оставляла места ни для каких других мыслей. Публика начала бледнеть, зеленеть, хвататься за носовые платки и желудочные места на теле.
Гид по-своему расценила изменение в поведении, цвете лиц подопечных как проявление усталости, голода и, быстренько завершив свои откровения, вывела процессию в коридор и оставила их у двери в кафе, искренне пожелав приятного аппетита. Нанесенная ритуалами древнего Египта глубокая психологическая травма, вызывающая судорожные сокращения желудка, совместно с ароматами кухни сделали свое дело. С воплем страдания травмированные бросились к выходу, сметая всех со своего пути. Даже на Дворцовой площади им не пришло в голову остановиться и полюбоваться окружающим ансамблем.
Паническое бегство завершилось только на скамейке в сквере перед Русским музеем, на которую уже почти полноценные питерские иностранцы свалились, изнемогая от потрясения. Тут-то и обнаружила их вышедшая с выставки Ананова и тоже набравшаяся впечатлений вторая часть группы. Встреча напоминала то ли сцену братания раскаявшихся противников, то ли встречу горячо любимых родственников после долгой разлуки. Никто из них и не подозревал в себе такую широту переживаний и сентиментализма. Но идиллия объятий, поцелуев, слез облегчения и умиления была бесцеремонно прервана вторжением в мизансцену ватаги грязных, оборванных и босоногих цыганят выклянчивающих милостыню. Драма начала приобретать душераздирающий характер.
Чтобы понять трагичность ситуации нужно внимательно оглядеться вокруг. Немного поодаль от разыгравшейся сцены, на противоположных скамейках, а частью на траве газона расположились несколько взрослых цыганок. Именно их отпрыски атаковали сейчас питерских иностранцев. Немного в стороне с индифферентным видом слоняется еще пара цыган, но уже мужеского пола. Это штаб управления всем стратегическим планом. Цыганки - это тактическое управление, а цыганята - ударная сила. От столь продуманной и безупречно организованной операции по детскому нищенскому вымогательству спасения нет. Если не срабатывает жалость, то сработает брезгливость. Альтернатива небогатая. Либо откупиться от жалобных детских стенаний и негигиеничных прикосновений, либо спасаться бегством, утратив достоинство.
Наши иностранцы, окончательно потерявшие душевное равновесие сделали и то, и другое. Они спешно вернулись в свое гостиничное прибежище, наконец-то пообедали, сняв стресс горячительными напитками, и разошлись по комнатам, справедливо полагая, что ночных кошмаров все-таки избежать не удастся. Впереди была еще целая неделя новых питерских впечатлений.
Если вы когда-нибудь, находясь за границей, захотите отличить путешествующего иностранца от путешествующего питерского иностранца, то сделать это очень легко. Питерские иностранцы независимо от национальности составляют особое мировое братство вроде масонской ложи. Только распознают они друг друга не по рукопожатию или тайному знаку. Их клановая принадлежность во взгляде. Если в глазах обычного иностранца можно прочесть множество эмоций, таких как восторг, любопытство, усталость, отвращение и прочее, то во взгляде питерского иностранца вы всегда увидите только мужество и отвагу. Так что в какой-нибудь сложной, угрожающей ситуации старайтесь всегда оказаться к ним поближе. Имеет смысл.