— Почему я должен тебе верить? — перебил я его, переходя на мысленную речь. Никто не должен знать о том, о чем я с ним буду говорить. Мысленную речь невозможно записать, а вот то, что я скажу голосом, можно будет прослушать. Ощущая, как липкая волна страха окутывает меня, я продолжил слушать.
— А почему нет? — удивился он. — Какая внятная причина, по которой ты не можешь говорить сам с собой? Я же у тебя в голове! Причем шизофрению мы исключили.
— Да потому, что ты можешь быть целителем, который со мной разговаривает! И это реально! — воскликнул я самую очевидную причину.
— Ну, я помню, что есть такие целители, которые используют ментальные техники, но ты их никогда не видел и это точно. Хотя мне кажется, что они на тебя воздействовали, — сказал голос.
— Не пойдет, такие техники есть, значит, такое возможно, — резюмировал я.
— Тогда давай такое воспоминание, которое, знаешь, только ты, — сказал голос.
— Что мне сказала мама, про мою Силу Крови? — спросил я. — Это было одно из самых ярких воспоминаний детства. Почти забытое и стершееся воспоминание, наверное, единственное воспоминание о доме, которое я помню достаточно хорошо.
— Она сказал, что ты один из тех в их роду, который принял две Силы и от отца и от матери. Такое бывает в их роду. Вот только сила от отца еще спит, — задумчиво сказал голос. — Ты же это имеешь ввиду?
— Ты что читаешь мои мысли? — разозлился я.
— Конечно, нет. Я не умею читать мысли. По крайней мере… Пока, — ответил голос.
— Тогда откуда такие познания? — зло спросил я. Все еще не веря в случайности. — Этого не знал никто, кроме нее и меня!
— Потому, что я получил твою память! Ослина! — закричал на меня голос. — Я тебе сам про это сказал, с самого начала и я не могу от тебя закрыться!
— Знаешь, что! Я не знаю, кто ты, но точно не хочу знать, что ты в моей голове! Иди отсюда! Куда хочешь туда и иди! — сказал я. А из глаз покатились слезы.
Почему-то этот разговор был настолько интимен для меня. В том плане, что я не хотел, чтобы про это хоть кто-то да знал. Так еще и это одно из не многих воспоминаний про семью. Именно такой я запомнил маму. Именно такой хотел сохранить, а теперь кто-то посторонний узнал подробности.
— Я не могу от тебя уйти. Я в твоей голове. И мы теперь одно целое. Ты не поверишь, но за все время проведенное тут, в темноте. Я не только не испытываю боли, которая раздирала мое тонкое тело, но и могу общаться с кем-то еще. Я знаю, что ты чувствовал нечто подобное, когда попал в Китай. Только вот у меня нет цели, нет тела и нет желаний. Единственное, что я чувствую это скуку. И то, что у меня сначала получилось смотреть твоими глазами, а сейчас я смог настроиться на слух. Это уже что-то, — вещал голос.
— И как же ты смог настроиться? — спросил я, чтобы была возможность хоть как то поймать и опровергнуть его слова.
— Мы попали в это место. Я не знаю, что это такое. Я устал и закрылся от тебя, чтобы отдохнуть. Все равно интересного ничего не происходило. А потом словно свет погас, и я перестал понимать, что происходит. Я ничего не вижу, ведь мы в темноте, но я чувствую. Чувствую тебя. Словно образовался некий канал для связи. И теперь мы можем общаться мысленно. Это же круто! Правда?! — восторженно сказал голос.
— И зачем ты мне нужен… Дима? — спросил я.
— Как зачем? Неужели тебе не нужен просто друг? — спросил голос.
— У меня есть друзья, — ответил я.
— Это, кто это? Или я что-то упустил? Мне кажется, у тебя есть слуги, есть твой наставник. Есть Тау Лонг с его буйными дочерьми. Только вот скажи мне, кто именно из них твой друг? — вкрадчиво спросил парень. — Не спорю, это близкие люди, которые тебя давно знают. Может даже любят. Но вот кто из них твой друг?
А я задумался. По смыслу получается, он говорил абсолютную правду. У меня и впрямь не было друзей. Дружеские отношения были, уважение и заботливость тоже, но вот всего остального не было. И это факт.
— А ты типа друг? — не пожелал сдаваться я.
— А почему нет? Наши сознания переплетены… Я помню твою жизнь… Я знаю тебя… Ты не плохой парень… Был бы ты маньяк или просто злым человеком, то это было бы одно… Только вот ты не такой, с тобой приятно иметь дело. И если тебе будет больно, мне тоже будет больно. Так что считай, что мы одно целое… И ближе меня у тебя уже никого не будет, — сказал голос.