– Отлично, уже не тянет! Я как будто прикипел к этому месту. Ты так и будешь стоять?
– Да. Давай ты отдохнешь, а я просто тебя подержу. Потому что я, в отличие от тебя, двигаться не умею и буду тут опять вечность стоять, – честно ответил я ему.
– Вечность? То есть ты тут давно? А как отсюда выбраться, знаешь?! – удивленно воскликнул он.
– Э-э… Нет. Я даже не знаю, где мы. Я просто очутился тут, в темноте, вот и все.
– Я вижу вход, через который сюда попал, но меня успело далеко отнести. Придется возвращаться. Только я не знаю как…
– Кстати. Где мои манеры?! Позволь представиться – Арсений Советников, – как-то даже величественно сказал парень.
– Э-э-э. Очень приятно. А я не знаю, как меня зовут. Просто не помню, пытался вспомнить, но не получается.
Попытался рассмотреть вход за своей спиной, на который указывал Арсений, но так ничего и не увидел.
– Я ничего не вижу. Так что не знаю, ни где он, ни про другой выход. Кстати, а как ты его видишь? – спросил я парня.
– Как белый круг, из которого идет свет. Хороший ориентир. Сейчас мне кажется, что я смогу дойти до него.
– Кстати, а где мы? – задал я давно мучивший меня вопрос. – Что это за мир?
Раз парень видит некую дверь, через которую сюда попал, и знает свое имя, то, вероятно, знает, куда мы попали и как отсюда выбраться. Парень немного помолчал, наверное собираясь с мыслями, и ответил, словно в пустоту:
– Если это и мир, то мир после смерти. Ты своего прошлого не помнишь, но я помню, как пал «доспех духа» и как песок попал в нос и рот, не давая дышать. Но я вернусь, вернусь, и они все у меня узнают! Главное – дойти до входа.
– Ты что, бросишь меня тут? – Несмотря на то, что темнота вокруг давно и прочно стала моим спутником, мне было боязно и неприятно оставаться с ней один на один. Особенно после пусть такого короткого, но общения. Сообщение о смерти вообще никак меня не расстраивало и не смущало по сравнению с этим.
– Почему брошу? Можно попытаться идти вместе, придерживая друг друга. Тогда у нас будет шанс.
Внезапно меня дернуло, причем не в сторону течения, а в обратную.
– Что это такое? – сразу задал я вопрос. – Тебя тянет в противоположную сторону?
– Не знаю. Сам не пойму. Вроде да. Хотя течение не изменяется.
– Это хорошо или плохо?
– Не знаю. Мне кажется, что сила, которая тянет меня в обратную сторону, постепенно увеличивается. Ты ничего не чувствуешь?
– Вроде нет. Я совершенно спокойно стою. Нет никаких изменений.
– О, точно. Смотри, в нашу сторону тянется луч света, и сила, которая меня тянет, усиливается.
Я попытался увидеть то, о чем он говорит, но как ни вглядывался, кроме Арсения, других источников света не было.
– Нет, ничего не вижу, – ответил я, но уже с напряжением, неожиданно начали тяжелеть руки. Арсения тянуло в ту сторону, в которой он видел луч света.
– Знаешь, мне кажется, пока луч дойдет до нас, меня расплющит, – сквозь стон сказал парень.
– А ты уверен, что тебе именно туда? – спросил я его и тут же сжался от боли сам. – Если бы я был жив, то подумал бы, что мне на грудь опускается что-то тяжелое. У меня не было тела, но тем не менее всем своим существом я ощущал боль.
Рядом сверху также пыхтел Арсений. Я держал его за талию и попытался даже отпустить, может, так и нужно, и он должен улететь, но ничего не произошло, оказалось, что я не могу разъединить руки, даже больше скажу, они будто бы вросли в тело, я их не видел, да и головой вертеть не мог, она словно приклеилась ему под мышку.
В какой-то момент я стал видеть приближающийся свет, и когда он дотронулся до нас, я будто бы сгорел в яркой вспышке.
«Когда-нибудь я смогу снять этот блокиратор и вернусь домой. А тебя сделаю младшей наложницей самого толстого и некрасивого простолюдина, сам же ошейник будет висеть на тебе». Эти слова, сказанные сгоряча, после того, как Арсения разбудили, дабы отомстить за прошлые наглые высказывания, и послужили катализатором драки. Поганый мальчишка не мог стерпеть и промолчать, и теперь вместо того, чтобы пойти заниматься своими делами и готовиться к занятиям, она вынуждена сидеть и ждать, получится ли у Гоуа достать весь песок из поганого мальчишки и получится ли его оживить. Он лежал в шелковых штанах и рубашке, правда они были наполовину сожжены и вымазаны землей, но лицо было светлое.
«Полный урод, – подумала принцесса Ао. – И полный слабак». На этой мысли рука невольно потянулась к груди, где до сих пор чувствуется небольшое жжение. «Не полный слабак», – несмотря на свою разбалованность, чужую силу принцесса Ао ценила. Споткнувшись и упав на землю, в последний момент она потеряла концентрацию, и «доспех духа» слетел, пропустив удар молнии, пусть на секунду, но и этого было достаточно, чтобы электрический разряд длиной с ноготок врезался в грудь и сделал больно. Так могут далеко не все, далеко не все могут сбить концентрацию с Ветерана. Да и ведь не только с нее.