…
– Если все это станет известным, стране п…ц. Михалич – новая футбольная звезда, за него порвут. Если станет известно, что албанцы группой изнасиловали и убили его невесту… просто начнется война.
– Ее не изнасиловали – тяжело сказал я – ты, как и я читал отчет о вскрытии. Слушал профессора. Во все связи она вступила добровольно.
– Пофиг – Лука посмотрел на меня больными глазами – никто в это не поверит, потому что не захочет поверить. Ты думаешь, я не понимаю, что произошло? Профессор права, на сто процентов. Она поссорилась с парнем, наверное, изменял ей. Решила отомстить. Пошла на набережную, снялась там на этой долбанной дискотеке. Албанцы ее трахнули, все вместе, потом что-то произошло, и они ее убили. Испугались, выбросили труп в канаву и свалили в свою долбанную Шиптарию. Вот что произошло.
– Лука, Лука…
…
– Самая большая ошибка в нашем деле – делать скоропалительные выводы. Ты уже придумал, как все было, а теперь начнешь искать факты под свою теорию, которая у тебя в голове. Это не расследование. Это профанация.
– А какие еще тут могут быть объяснения?
– Любые, Лука, любые. Жизнь – штука сложная.
Так мы и сидели, пока не позвонил телефон. Лука поднял трубку, выслушал, скривился
– Вызывают. Наверх.
…
Помощник министра внутренних дел Люба Йованич принял нас в своем кабинете. Хоть мы и приняли всего по пятьдесят – но, кажется, он учуял. Ничего не сказал, впрочем. И правильно.
Я коротко доложил о своих выводах по делу и соображениях, Йованич отреагировал так же, как до него Савич.
– А без футбола нельзя?
…
– Послушайте, у вас есть целая опергруппа, которая ведет расследование – и пусть ведет. Зачем мне путаться у них под ногами? В сторону футбола никто не копал. Я и копну.
– А не догадываетесь, почему не копали?
– Догадываюсь.
Помощник министра встал, подошел к большому, до пола окну
– В этом городе, каждый второй юнак – член фанатской группировки. Они так же опасны, как необезвреженная бомба времен второй мировой под зданием. Копнул экскаватором – и тут же взрыв…
– Я должен расследованием заниматься, или делать вид?
Йованич еще какое-то время смотрел на улицу. Потом повернулся
– Теперь я понимаю, почему русские вас уволили
…
– Напишите план оперативных мероприятий. Как можно более подробный. Мне на стол. И от плана – ни шагу.
Я кивнул
– Сделаю.
– О своей активности докладывать будете каждые сутки.
– Есть.
– Идите…
Мы оба повернулись через левое плечо.
– Полковник Панин…
…
– А вас я попрошу остаться.
Твою мать. Мюллер блин, недоделанный.
…
Когда Лука ушел, и мы остались вдвоем, помощник министра молчал чуть ли не минуту. Потом спросил.
– С профессором Скрибич говорили?
– Да
– И что она вам сказала?
– Все как есть.
– А сами что думаете?
– Я не хочу делать скоропалительных выводов. Версию о групповом изнасиловании считаю притянутой за уши. А если секс был по согласию – то зачем убивать?
Помощник министра покачал головой
– Все еще хуже.
– Куда хуже.
– Есть куда. Мы неофициально взяли образец крови ее парня, Лазаря Михалича. Сравнили с образцами… спермы. Из тех троих мужчин, с которыми она вступала в половой контакт перед смертью – ни один из них не был Лазарем Михаличем.
Здорово. Просто – здорово.
– Нам будет нужна ваша помощь.
– В чем?
– Если Василий Никич об этом узнает – он способен нанять людей, чтобы те начали убивать первых попавшихся албанцев.
– Я не скажу.
– Речь не об этом. Вы с ним общаетесь… будете общаться. Если вы поймете или заподозрите, что он знает – скажите нам. Как можно быстрее.
Я принял решение.
– Хорошо, скажу.
– Как можно быстрее – подчеркнул помощник министра – пока не случилось нечто страшное. Мы рассчитываем на вас. Теперь – идите…
…
Вернулся в кабинет. Лука сидел и смотрел в стол.
– Что приуныл? – бодрым тоном сказал я – давай, план опермероприятий составлять. Бумага есть?
Информация к размышлению. Сербский путь часть 4
В истории каждой империи – всегда есть область, обладание которой становится для Империи фатальным. Для России – этой фатальной областью стала Галичина. Для Османской империи – Македония. Для Австро-Венгрии – пропуском на эшафот стала Босния и Герцеговина. Именно с ней связывались надежды Империи на обновление, и именно из-за нее началась война, которая Империю погубила…
К 1878 году, когда Босния фактически перешла в австро-венгерское владение – сама Австро-Венгрия не была единой. Это было «два в одном» – две страны, между которыми была даже граница, два парламента и два правительства – но один император (его звали «Император и Король») и три общих министерства. Две части империи – питали друг к другу застарелую ненависть, национальный вопрос был столь важен, что по сути само существование единой страны последние пятьдесят лет – оправдывалось тем что без Вены как арбитра и усмирителя – народы, составляющие Империю просто уничтожат друг друга.