– Да кому она нужна, эта правда – сказал Лев Иванович – люди влюблены в свои заблуждения. Они ведь намного проще, чем реальная жизнь. Не надо думать, надо просто ненавидеть. Все просто —они враги.
Да уж. Они враги.
– Вы предлагаете мне бросить дело? Я этого не сделаю.
– Я предлагаю вам тщательней смотреть, кому вы жмете руки. И кто при этом вас фотографирует.
– Вы что-то знаете про Аню Никич?
…
– Знаете. Не может быть, чтобы не знали. Похоже, пол Белграда знает в отличие от бедолаги Лазаря.
…
– С чем это связано? Торговля людьми? Футбол? Политика?
– Аня…
…
– Аня была весьма продуманной молодой особой. Ее многие знали… ну не в том плане, просто – знали. Она в модельном бизнесе аж с пятнадцати лет. Лакомый кусочек. Но в отличие от таких же мордашек, которые спят и видят, как их позовут в Милан по подиуму ходить, или какой-нибудь футбольный герой сделает ее своей женой или любовницей – у нее были самостоятельные планы.
Резидент пощелкал клавишами, повернул экран ко мне.
– Вот, полюбуйтесь. Предвыборная агитация.
…
– Как думаете, Аня просто так попала на предвыборный плакат национальных демократов? Или за оказанные кому-то услуги?
О как!
Я посмотрел на предвыборный плакат – девушка на фоне национального сербского флага, ее лицо раскрашено как у футбольных болельщиков в цвета национального флага. Подпись – вперед Сербия!
А ведь точно… это Аня
– Спасибо.
Резидент скривился
– Не за что. И не думайте, что нам плевать на то, что произошло. Просто – все время получается так, что Россия виновата, именно тогда когда она говорит правду. Это еще с Ирака началось. Мы говорили, что туда лезть не стоит – и чем все это кончилось? Чем больше мы правы, тем больше нас ненавидят.
…
– Будьте осторожны.
– Видел это?
Лука рассматривал экран
– Видел. Но… не думал… что это она?
…
– Девушка как девушка, мало ли?
– Мне сказали, что это Аня. И я думаю, что это так. Лицо ее, пусть и разрисованное всё.
– Похоже.
…
– И что вы думаете?
– Ты мне скажи, что ты думаешь?
Лука не ответил
– Мне сказали, что Аня светилась. Но не как все малолетние дуры, в Инстаграмме позу пособлазительней, авось кто и клюнет.
…
– Она пыталась лезть в политику.
– Это как?
– Ну… политика дело мужское, особенно в Сербии. Женщинам в ней места мало или нет совсем. А там где много мужчин и мало женщин… объяснять надо?
…
– Давай-ка, дружище, сделаем вот как. Завтра утром двигай в адрес…
– Это как?
– На место жительства выезжаешь, где жила Аня. И – опрашиваешь всех. Если надо – хоть поквартирным обходом. Надо понять, в каких тусовках она вращалась, с кем дружила, с кем враждовала, где снималась.
– Разве опергруппа опросы не провела?
– Провела то провела. Но халтурно.
– Халтурно?
– Плохо, невнимательно, без внимания к деталям. Проведешь опрос, займись ее финансами. Кто платил за ее квартиру. За телефон, интернет? Как она зарабатывала деньги? Сколько вообще тратила?
…
– Что-то чем дальше, тем больше нового…
Ночь на 19 мая 2022 года. Белград, Сербия. День девятый
Когда одного британского премьера спросили, что чаще всего мешало ему все время его премьерства, он ответил – события, мой мальчик, события. Он был прав. Все планирование – в момент разбивается из-за проклятых событий, которые сваливаются на тебя подобно тонне кирпичей с самосвала – и не реагировать ты уже не можешь.
В моем случае, события начались почти сразу. Я едва собрался ложиться спать – как в дверь постучали. Неуверенно как то.
Я не спешил открывать. Вместо этого – я проверил, лежит ли у меня под подушкой пистолет, который я положил туда минуту назад. Да, это паранойя. Но параноиком быть полезно.
Снова постучали.
Это не была полиция – они стучат не так. Это не была и мафия – они вообще не стучат.
Я оставил пистолет в покое и подошел к двери.
– Кто там?
– Это… Лазарь…
…
– Лазарь Михалич…
Лазарь был в плохом состоянии. Он явно принял для храбрости, перед тем как идти сюда – немного, но ему с его спортивным режимом – хватило. Одет он был как то… во все китайское, как шпана, которой хватает в ночном Белграде.
Но мне не надо было ничего объяснять – мне лет уже много и я научился просекать такие ситуации с ходу. Потому – я посадил его за стол, закрыл дверь, заварил кофе, незаметно для него включил запись в цифровом диктофоне и сказал