Но что чувствует она сама, и вообще, чувствует ли хоть что-то по отношению к нему? Если ничего, то он не должен жениться на ней. Иначе она медленно, но верно разобьет вдребезги его сердце, и так раненное Сариной.
— Вы правы, — с трудом выговорил он, хотя был убежден в обратном. — С моей стороны было ошибкой делать это неожиданное предложение. И мне жаль, что я поставил вас в неловкое положение, вынудив отказать мне. Но, прошу вас, не уезжайте. Я как-нибудь улажу все с Милой. В последнюю неделю я полностью передоверил вам ее воспитание, и вы с ней, я знаю, занимались не только английским языком.
Грейси залилась краской.
— Извините, но она спрашивала, я же не могла ей не отвечать! Вот я и говорила ей все так, как я чувствую…
Лука покачал головой:
— Грейси, пожалуйста, не извиняйтесь. Я хотел сказать, что я вам благодарен. Вы не представляете, как вы нам помогли.
Ты появилась — и в доме снова послышался смех Милы, ты дала почувствовать Доменико, что у него есть родной дом, ты заставила Джемму поверить, что ей больше не обязательно о нас беспокоиться.
Вслух он не мог этого сказать. Как человеку совестливому, ей бы стало только труднее решиться на отъезд.
— Ладно, я останусь, — сказала Грейси, и Лука облегченно вздохнул. — А вы поговорите с Милой и все ей объясните. Мне кажется, вы сначала должны обо всем рассказать ей.
— Вы правы, как всегда, — с улыбкой сказал Лука, чувствуя, как у него ноет под ребрами, еще сильнее, чем до этого разговора.
— Я буду проводить побольше времени с отцом. А все остальное останется как прежде?
— Конечно, — ответил Лука. Он готов был согласиться на все, главное — чтобы она не уезжала. Нет, он понимал, что это «как прежде» будет ужасно трудно соблюдать. Никогда еще он не чувствовал себя таким безнадежно влюбленным, как сейчас. — Все будет как прежде.
Грейси несколько секунд смотрела на него, потом обхватила ладонями его лицо, легко поцеловала в уголок рта и тут же отстранилась.
Как добралась до спальни, Грейси уже не помнила. И вот она лежит на кровати, а в голове крутится только одно, «оставайтесь и выходите за меня замуж».
Господи, как же она любит этого человека. Любит его даже за то, что он предложил ей выйти за него ради своей маленькой дочери.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Грейси еле дождалась субботы, чтобы позвонить подругам и посоветоваться с ними. Вечером, когда в Мельбурне был рассвет, она вошла в кабинет Луки.
— Будьте дома, будьте дома, — твердила Грейси в трубку.
— Говорит Адам, — с облегчением услышала она.
— Адам, это Грейси.
— Грейси, где ты? Как ты?
— Лучше не бывает. Но пока что далеко. Слушай, можешь позвать Сару?
— Конечно!
— Грейси, ну-ка повтори, что это ты! — раздался через минуту голос Сары. — Послушай, ты можешь подождать секундочку, я свяжусь с Келли!
— Алло! — прозвучал в тишине голос Келли.
— Кел, а ну-ка угадай, кто у меня на другом конце провода!
— Привет! — вмешалась Грейси и отстранила трубку от уха, чтобы не оглохнуть.
— Господи, да это же Грейси Лейн! — закричала Келли. — Целую неделю ни слуху, ни духу! Мы тут с ума сходили! Спроси Симона, он тебе скажет — я два раза собирала вещички, чтобы лететь тебя разыскивать. Если б не он, я была бы уже там!
— Привет, Кел. Как там твой роскошный малыш?
— Он чудесный!
— И пахнет печеньем, — вставила Сара.
— Вовсе нет! — закричала Келли. — Ну ладно, есть немного. Грейси, ты видела фонтан Треви?
— Видела. Он потрясающий.
— А ты бросила в него монетку?
— Бросила, даже две.
— А вторую зачем? На желание?
— Вовсе нет, — вмешалась Сара. — Вторая означает, что ты хочешь выйти за итальянца.
— О, — воскликнула Келли, — Грейси, ты что, загадала желание выйти за итальянца? Тьфу-тьфу, не сглазить!
— Эй, простите, что вмешиваюсь, но…
— Это ты нас прости, — спохватилась Келли. — Мы так обрадовались твоему звонку. Давай говори, как ты там, одна-одинешенька?
— Я не одна.
— Да ну! Это уже интересно.
— Может, вы сядете?
— Ты что, встретила кого-то? — спросила Келли.
— Ну… да.
— Я так и знала! — продолжала Келли. — Он высокий, стройный, красивый, как римский бог, да?
— Все не так, как вы думаете. Несколько дней назад я переехала к нему на виллу и преподаю английский его четырехлетней дочери.
Наступило молчание.
— И у меня прекрасно получается, чтоб вы знали.
— Естественно, — послышались два голоса сразу.
Сара кашлянула.
— А как к этому относится его жена?
— Она умерла год назад, — пояснила Грейси.
— О, так он вдовец? — закричала Келли. — Ах ты, хитрюга!
— Это нам подходит, — сказала Сара. — Не вижу никаких осложнений.
— Я тоже.
— Слушайте, дайте мне, наконец, сказать несколько слов, — вмешалась Грейси. — Он сделал мне предложение, — сообщила она и замерла, ожидая смеха и шуток.
— Ох, Грейси, да это же чудесно! — воскликнула Келли, почему-то всхлипнув. — Я так и знала, вторая монетка — это чтобы выйти замуж за итальянца! — прорвало Келли.
— Вовсе нет, я вовсе и не хотела выходить за итальянца, — возразила Грейси. — Да и вообще все не так. Он всего лишь ищет маму для своей дочки.
— Грейси, — заговорила Келли, — могу поклясться, делая тебе предложение, он думал совсем о другом. Наверняка это любовь с первого взгляда. Бедняга никогда не встречал такую, как ты, и потерял голову.
— Ты его не знаешь.
— Ну и что, моя дорогая, зато я знаю тебя. К тебе каждый вечер кто-то подкатывался, но ты ни разу не звонила нам среди ночи, чтобы сообщить, что кто-то сделал тебе предложение. Уже одно это показывает, что это совсем другое.
— Вы там совсем очумели, навоображали себе бог весть что.
— А я тоже думаю, что это чудесная новость, — сказала Сара. — Впрочем, если мы тебе уже надоели, давай поговорим о другом. Ты нам не сказала — как там твой отец, ты нашла его?
— Нашла. Сегодня днем у нас была первая встреча.
— Фантастика! — воскликнула Келли. — Как ты его разыскала?
— Это все Лука.
— Ага, значит, парня с хорошим вкусом, у которого четырехлетняя дочка, зовут Лука.
— Ммм.
— И этот Лука не только привез тебя к себе домой, но и сделал то, чего не мог сделать никто в западном мире, — нашел твоего отца? — спросила Келли.
―Да.
Где-то наверху хлопнула дверь.
— Слушайте, я звоню по делу. Может, вы положите на мой банковский счет сколько-то денег? Мне тут нужно кое-что сделать. — Помявшись, Грейси назвала сумму, которая покрывала ее долг Луке, и еще кое-что сверх. — Продайте мой телевизор и стерео за сколько дадут. А остальное я вам отдам, как только смогу.
— Хорошо, — пообещала Сара. — Утром деньги будут в банке.
— Спасибо вам большое. А сейчас мне надо идти. Покойной ночи. Я вас очень люблю, — со вздохом сказала Грейси и положила трубку.
Но и это было еще не все — оставалось сделать еще два звонка. Сначала она сообщила на автоответчик посольства, что не придет на прием, а потом набрала номер авиакомпании.
Утром Лука увидел Грейси, когда та шла к автомобилю. На ней была еще одна обновка, белый топ, спадающий с одного плеча, широкий кожаный ремень, белые брюки и розовые туфли без каблука. Она была очаровательна.
Цезарь притащился к машине следом за Грейси. Накануне Джемма безуспешно прогоняла большого бестолкового пса, а Грейси просто наклонилась и говорила ему что-то, пока он не сел и замер неподвижно.