— Благодарю, но мне с вами не по пути! — неприязненно ответила Соколовская.
— Как это понимать? — подозрительно взглянул на нее офицер.
— Очень просто, мне нужно на другую улицу! — мгновенно нашлась Елена, идя дальше.
На явке товарищей она не застала. Разыскивая их, она, несмотря на ожесточенную стрельбу в городе, возвратилась на Ришельевскую улицу, а оттуда, узнав на явке, что областком заседает на Болгарской улице, пешком отправилась на Молдаванку.
В своих воспоминаниях Соколовская рассказывает о таком случае. Однажды на рассвете она заканчивала писать статью в очередной номер «Коммуниста», когда в дверь вдруг громко постучали. Обычно, строго блюдя правила конспирации, Елена не держала у себя на квартире ничего, что могло ее скомпрометировать, но на этот раз как на грех захватила с собой все расписки, чтобы отчитаться перед областкомом за подотчетные денежные суммы. Едва она успела засунуть эти расписки в пружины матраца, как стук снова повторился. Пришлось открыть. На пороге стояло пять белогвардейских офицеров, явившихся с обыском. Заняв все ходы и выходы, они стали переворачивать квартиру верх дном. Искали деньги, оружие, однако ничего не нашли. Но когда стали ворошить кровать, то из матраца выпали листочки.
— Что это? — поинтересовался офицер, руководивший обыском.
— Не знаю. До меня здесь кто-то жил, и это, видимо, принадлежало ему,— спокойно ответила Соколовская.
— А может, это бумаги ваших знакомых? С кем вы водите знакомство?
— Мои друзья — курсистки, студенты. Есть также знакомые офицеры.
— Вас знают и некоторые матросы, — намекнул офицер.
Елена поняла намек. Накануне в областком прибыл из Тирасполя матрос, которого в организации знали под именем Кости. Он заявил, что его засекли вартовые, которые требуют крупный выкуп, и потребовал деньги. Этой сказке никто не поверил, было установлено, что Костя, став на путь предательства, шантажирует комитет. Оставаясь на свободе, он мог провалить всю организацию, поскольку знал многие явки и работников комитета. Пришлось поручить дружинникам ликвидировать изменника. Однако этот ночной обыск убедительно говорил о том, что предатель уже успел сделать свое черное дело. Приходилось выпутываться, чтобы самой избежать ареста и предупредить товарищей об опасности.
— Меня знают матросы? — сделала удивленное лицо Елена.— Это какое-то недоразумение. Стану я якшаться с матросами, когда за мной ухаживают офицеры! — И Елена назвала несколько фамилий известных белогвардейцев.
Ничего не найдя, контрразведчики попытались арестовать Соколовскую, но тут ее выручил хозяин квартиры, смертельно ненавидевший белогвардейцев. Он решительно вступился за девушку, указав на то, что у офицеров имеется ордер лишь на обыск, а не на арест, что он лично готов поручиться за добропорядочное поведение девушки и ее лойяльность по отношению к существующей власти. Офицеры сложили обнаруженные расписки в портфель и удалились якобы за ордером на арест. А через два часа посыльный принес портфель со всеми отобранными бумагами и с запиской такого содержания: «Во-первых, мы щадим вашу молодость, а во-вторых, вы, конечно, мало замешаны, и пока мы вас оставляем, но берегитесь таких друзей, как матрос Костя».
Объяснить столь необычный поступок офицера было трудно. Елене, естественно, пришлось срочно менять квартиру, а областкому — многие проваленные Костей явки.
Но вот однажды белогвардейцы схватили Елену прямо на улице и стали ее избивать. Пьяный офицер ударил ее изо всех сил по лицу. Девушка упала на мостовую. Товарищи видели, как ее без признаков жизни белогвардейцы куда-то увезли. Все были убеждены, что Соколовская погибла. Об этом сообщили в Центральный Комитет партии. На заседании Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета Советов Григорий Иванович Петровский предложил почтить ее память вставанием, газеты опубликовали некролог... А через некоторое время Елена словно воскресла из мертвых и вновь стала у руководства подпольной работой.
Рабочие Одессы знали и любили эту героическую девушку. Враги ее боялись. А товарищи по подполью чрезвычайно ценили ее трезвый ум, не раз находивший самое простое, обдуманное со всех сторон и справедливое решение. «Если мы не осмеливались ничего решать без ее мнения, то это происходило не только потому, что она представляла среди нас областной комитет партии, а и потому, что это мнение, в большинстве случаев, было единственно правильным и решающим» [28], — отзывались товарищи по подполью об Елене Соколовской [29].
28
Предисловие к «Истории французской агитационной коллегии при Одесском комитете КП(б)У», рукопись, перевод с французского, стр. 1.
29
После изгнания антантовских войск из Одессы Соколовская была членом президиума облисполкома, комиссаром юстиции и членом бюро губкома партии. В период деникинского десанта летом 1919 года она работала секретарем Обороны Одесского района. В декабре 1919 года по заданию партии Соколовская ездила в Италию и Францию, а после возвращения работала в органах политпросвета в Москве, училась на курсах марксизма-ленинизма.
На XVI съезде партии Е. Соколовская была избрана членом Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б) и до XVII съезда партии работала в аппарате ЦКК ВКП(б). В последние годы жизни Е. Соколовская работала в области кинематографии.