Однако контрразведчики и на этот раз ничего не обнаружили. Ни угрозы, ни посулы наград не помогли. Все же догадываясь, что типография находится где-то здесь, озверевшие от неудачи контрразведчики арестовали четырех молодых жителей села Куяльник и увезли, а через три дня в село были доставлены их изувеченные трупы. В кармане одного убитого нашли записку: «Берегитесь, на похоронах будут следить...»
Знали ли крестьяне окрестных сел о подпольной типографии? Да, знали, но никто не выдал. О том, что и местопребывание было известно населению окрестных сел, говорит следующий факт. Рабочие стали замечать, что после их ухода кто-то посещает типографию. Заведующий типографией Г. Венгржиновский пришел к секретарю общегородского комитета партии Филиппу Болкуну и сообщил:
— Уходя из типографии, мы оставляем полные лампы керосина [43] а когда приходим, его остается чуть-чуть, на дне.
Когда таинственное исчезновение керосина стало повторяться, то было установлено наблюдение. И загадка с лампами была легко разгадана. Оказалось, что в помещении подпольной типографии проводили свои собрания крестьяне, входившие в партизанский отряд.
Вот куда «исчезал» керосин!
ВЕСТИ С СОВЕТСКОЙ ЗЕМЛИ
Одесса, оккупированная англо-французскими интервентами, с большим трудом поддерживала связь с Москвой и другими городами Советской России. Эта связь осуществлялась через специальных связных, которые с риском для жизни переходили линию фронта и доставляли необходимые материалы и директивы. Нередко связными были женщины. Особенно большим мужеством и находчивостью обладали Анна Попенко и Фелиция Жуковская, неоднократно переходившие линию фронта с важными материалами. С отчетами и информациями в Центральный Комитет партии нелегально ездили из Одессы И. Клименко, Н. Голубенко, М. Лоладзе.
Но столь непостоянная связь в условиях жестокого оккупационного режима не могла удовлетворить одесских большевиков. Газеты «Коммунист» и «Le communiste» нуждались в регулярной информации о том, что происходит на фронтах гражданской войны, о жизни в Советской республике, о положении за рубежом.
Внимание большевиков привлек небольшой корабль, стоявший у стенки Военного мола. Это был тральщик «Граф Платов», на котором находился штаб белогвардейской бригады траления. Стало известно, что на тральщике имеется радиостанция.
Нельзя ли воспользоваться радиостанцией «Графа Платова»? — этот вопрос обсуждался в областкоме партии. Ласточкин поручил морскому партийному комитету, который был создан в июле 1918 года коммунистами-моряками Б. Гумпертом, А. Рудковским и А. Александровым, прощупать настроения радиотелеграфистов тральщика. Борису Гумперту удалось установить связь с военными моряками и выяснить, что все радиотелеграфисты «Графа Платова» давно сочувствуют борьбе рабочего класса Одессы против белогвардейцев и иностранных оккупантов. Вскоре на вражеском корабле была создана подпольная организация, а радиотелеграфисты Иван Калитченко, Федор Харченко, Андрей Наконечный, Петр Зайцев и Харитон Черный вступили в члены Коммунистической партии. Теперь радиостанция «Графа Платова» была в руках большевиков. Областной комитет, Иностранная коллегия, обе подпольные газеты стали ежедневно получать от большевиков-радистов перехваченные ими радиосводки и телеграммы белогвардейского и французского командования. Таким путем многие строжайшие секреты «Добрармии», французских, греческих, польских, румынских и других воинских частей попадали в руки подпольщиков.
Прием и перехват радиотелеграмм обычно производился ночью. Один радиотелеграфист работал на аппарате, принимал радиограммы, а другой стоял на страже, чутко прислушивался, чтобы кто-нибудь из посторонних не зашел в радиорубку.
Белогвардейские власти и командование оккупационных войск были в замешательстве. Их контрразведчики с ног сбились, пытаясь установить, откуда поступают на страницы «Коммуниста» регулярные сообщения из Москвы, достоверные сводки с военных фронтов, а также те из сводок «Добрармии», которые по цензурным условиям не попадали в официальную печать. Белогвардейская охранка дважды делала обыск в редакции «Одесских новостей», полагая, что запрещенные цензурой материалы кем-то из сотрудников газеты передаются в «Коммунист».
Белогвардейцы усилили контроль и за радиостанцией на «Графе Платове», но это ничего не дало, так как днем радисты не принимали запрещенных передач. Тогда контрразведчики пошли на провокацию. Как-то утром в радиорубку «Графа Платова» зашел неизвестный субъект и отрекомендовался :