Провокатор выдал собрание. Сидим мы в библиотеке: я, библиотекарша и пожилой интеллигент, активист Дома трудолюбия Розградский. У подъезда остановились конные «добровольцы». В библиотеку ворвался офицер. Он спросил меня:
— Звание, фамилия?
— Мещанин Сапельников.
Такой же вопрос офицер задал Розградскому. Тот с достоинством ответил:
— Действительный статский советник Розградский.
Офицер остолбенел, снял фуражку и сказал:
— Извините, ваше превосходительство. Мы получили сведения, что здесь незаконное собрание.
— Незаконное? — с нарочитым изумлением спросил я.— Пожалуйте со мной, господин ротмистр, осмотрим все помещения. И сразу открыл дверь в соседний зал.
А там, за переносным аналоем о. Александр читал проповедь большой группе девушек в белых косынках с голубыми крестиками.
Извинившись, я перебил священника, спросил его:
— Что же вы, батюшка, меня подвели. Вы сказали, что у вас есть разрешение его превосходительства, а господин офицер заявляет, что у вас незаконное сборище.
Растегнув рясу, священник достал бумажку за подписью Гришина-Алмазова.
— Вам угодно посмотреть остальные комнаты? — спросил я офицера. А тот махнул рукой, мол, ладно, все ясно. И ушел.
Расстроилось собрание «братьев и сестер во Христе», они наспех спели какую-то молитву и начали выходить. Вместе с ними вышли и подпольщики.
Не прошло и получаса, как офицер снова прискакал, начал было орать, что его обманули, но при поддержке Розградского я сказал:
— Вам ведь было предложено, господин ротмистр, осмотреть все комнаты» [79].
В Одессе на Базарной улице в доме № 46 существовала легальная организация, носившая название: «Народносоциалистический театр». Только узкий круг революционеров — Н. Ласточкин, Е. Соколовская, А. Трофимов и некоторые другие знали, что устраиваемые в этом «театре» спектакли являются лишь ширмой для проведения собраний и совещаний подпольной большевистской организации. Во главе «Народно-социалистического театра» находился большевик Иван Михайлович Кабанцев, а в числе работников было 9 коммунистов-подпольщиков. Все они участвовали в распространении нелегальной литературы, но непосредственную связь с Иностранной коллегией осуществлял только Кабанцев. Он же по поручению коллегии вел пропаганду среди французов, используя в качестве явки полуподвальную квартиру в доме № 18 на Софиевской улице, где жила подпольщица Екатерина Найда.
При содействии Ивана Александровича Резинкина — делегата первого съезда КП(б)У, активного деятеля одесского подполья, Кабанцев под видом спектакля «Утро» обеспечил проведение в Петропавловском народном доме общегородской партийной конференции.
БОЙЦЫ РЕВОЛЮЦИИ
В середине января 1919 года деникинская контрразведка отмечала: «Среди французских войск в Одессе ведется сильная большевистская агитация... Среди французского командования заметно некоторое беспокойство» [80]. Через месяц, 15 февраля та же разведка указывала, что «в большинстве случаев агитаторы задерживаются французскими солдатами и препровождаются своему начальству. Французские власти обыкновенно передают агитаторов Добровольческой армии, которая учреждает над ними военно-полевой суд и расстреливает их. Тем не менее это обстоятельство не устрашает большевиков и агитация продолжается» [81].
В последнем донесении имелись существенные извращения фактов. Разведка явно преувеличивала количество фактов, когда солдаты оккупационных войск арестовывали агитаторов. Но на то и борьба, без потерь в ней не обходится. Однако в действительности большинство арестованных подпольщиков были задержаны не солдатами, а агентами французской контрразведки, которая в те годы считалась одной из сильнейших. Не было правдой и то, что большевистские агитаторы расстреливались по приговору суда. В том то и дело, что казни без следствия и даже самого элементарного судоразбирательства были особой тактикой врага, рассчитанной на то, чтобы запугать революционеров и поставить на колени население занятых интервентами территорий. С этой же целью трупы расстрелянных обычно выставлялись на видных местах, их подолгу не разрешали убирать. Но такая тактика терпела провал, и враг вынужден был признавать, что ничто «не устрашает большевиков и агитация продолжается». Поражаясь невиданной стойкости и мужеству задерживаемых агитаторов, белогвардейское и антантовское командование убеждалось в том, что на сознание солдат оккупационных войск влияла не только правдивая и ясная большевистская агитация, но и личный пример подпольщиков, их поистине сверхчеловеческий героизм.
79
«Путь славных». Воспоминания ветеранов борьбы за Советскую власть. «Радянський письменник», 1957 г., стр. 245—246.