Особенно большое поле деятельности было в Бессарабии, где расположились многие французские, румынские и сербские части. В докладе о работе по разложению войск интервентов, переданном в ЦК КП(б)У, указывалось: «Наш план: охватить все побережье Черного моря и Бессарабию, на последнюю мы обращаем самое серьезное внимание. А для этого необходимо послать ответственных работников — литературных, агитаторов и организаторов» [86].
Фотокопия рукописной листовки, распространявшейся среди войск интервентов в Бессарабии.
Для работы среди населения Бессарабии и иностранных войск при областкоме партии было создано так называемое Бессарабское бюро, во главе которого областком поставил И. Криворукова. Бюро было тесно связано с национальными группами Иностранной коллегии, получало у них нелегальную литературу для распространения на территории Бессарабии, поддерживало постоянный контакт с Кишиневским, Аккерманским, Тираспольским, Бендерским и другими партийными комитетами.
Бессарабское бюро пыталось даже издавать газету под названием «В защиту Бессарабии». Первый номер, набранный и сверстанный в Одессе в типографии Христогелоса, был задержан в печатной машине представителями французской цензуры.
К расквартированным в селах Бессарабии солдатам антантовских войск большевики обращались со специальными листовками. В одной из сохранившихся листовок, написанной от руки на французском языке, солдатам разъяснялись империалистические цели интервенции и говорилось: «Идите в Одессу не против нас, а для того, чтобы сказать своим товарищам, что вы хотите вернуться к себе на родину» [87].
По поручению Иностранной коллегии литературу для солдат и моряков антантовских войск, находившихся в Херсоне, Николаеве, Александрии, а также в других городах и населенных пунктах, доставляли подпольщики: Мочульский, И. Краснов, Е. Гришкевич-Самбурский, К. Гудин и многие другие товарищи. Под влиянием большевистской пропаганды и агитации в войсках поднималось возмущение по поводу того, что солдат, уцелевших на фронтах империалистической войны, заставляют воевать с рабочими и крестьянами Советской России.
Гарнизоны антантовских войск встречали резко враждебное отношение к себе со стороны сельского населения, они постоянно находились под угрозой неожиданных ударов крестьянских повстанческих отрядов. Чтобы как-то упрочить свое положение на оккупированной территории, интервенты стали заигрывать с имущими кулацкими слоями, призывали их бороться с Советской властью и оказывать помощь войскам Антанты продовольствием и гужевым транспортом. В этой своей политике они старались опереться на петлюровскую Директорию, которая делала все, чтобы выслужиться перед французами.
В начале интервенции во время переговоров с петлюровским генералом Грековым, который по поручению Директории просил французское командование оказать петлюровцам помощь оружием, генерал д’Ансельм ответил:
— Мы не можем оказывать помощи тем, кого не знаем. Покажите себя в борьбе с большевиками, и тогда увидим [88].
Теперь же доказательства были налицо, союзники убедились в том, что петлюровцы являются их верными слугами, и между ними происходил публичный обмен любезностями. 8 марта 1919 года в газете «Одесский листок» была напечатана телеграмма, адресованная главнокомандующему союзными войсками французскому генералу Вертело:
«В настоящее время, когда украинские войска снова сражаются против большевиков, я с доверием отношусь к той мысли, что с помощью храбрых французских войск наши войска смогут разбить нашего общего врага».
Под телеграммой стояла подпись атамана Петлюры.
Генерал Вертело сразу же предписал генералу д’Ансельму: «Поручаю вам передать Петлюре благодарность за выраженные им чувства и просить его сделать все возможное для поддержания порядка и спокойствия в местностях, занимаемых его войсками, ибо установление порядка есть лучшее средство для борьбы с большевиками и для успокоения умов» [89].
Так в преддверии неминуемого краха петлюровцы надеялись на помощь «храбрых французских войск», а союзное командование уповало на «успокоение умов» при помощи штыков Директории.