Эти в целом успешные арьергардные бои решили судьбу дивизии. И 75-й, и 76-й полк понесли такие значительные потери, что на их доукомплектование был пущен новый 77-й полк. Однако дальнейшие бои в Вогезах полностью обескровили дивизию. Особенно их интенсивность возросла в середине ноября 1944 г., когда почти не имевшим тяжелого и противотанкового оружия частям противостояла 1-я французская бронетанковая дивизия. Результатом этих боев стало то, что 30-я дивизия почти полностью утратила способность ко всякого рода боевым действиям. Поэтому немецкое командование отправило ее в тыл: в декабре 1944 г. ее разместили на германо-швейцарской границе в местечке Графенвер.
Вследствие того что немецкий фронт постоянно отодвигался на восток, дивизию перебрасывали из подчинения одного немецкого корпуса к другому. В целом за относительно недолгий период своего пребывания на Западном фронте дивизия подчинялась командованию следующих корпусов:
LXIV армейского корпуса группы армий «Г» (сентябрь 1944 г.);
LVII1 танкового корпуса группы армий «Г» (октябрь 1944 г.);
LI1I, а затем LXIII армейского корпуса группы армий «Г» (ноябрь — декабрь 1944 г.){1475}.
Вследствие тяжелых боевых потерь и дезертирства в дивизии на тот период оставалось всего 4,4 тыс. человек. Взвесив ситуацию, Главное управление СС решило 11 января 1945 г. расформировать это соединение, а его кадровый состав передать в другие части.
Оставшиеся белорусы послужили основой для создания нового формирования: Гренадерской бригады войск СС (1-й белорусской) — Waffen-Grenadier-Brigade der SS (weissruthenische Nr. 1). На первое марта 1945 г. структура этой бригады была следующей:
Штаб бригады (Stab der Brigade);
1-й гренадерский полк (Grenadier-Regiment Nr.l), в составе трех батальонов;
противотанковый дивизион (Panzeijäge г-Abteilung);
артиллерийский дивизион (Artillerie-Abteilung);
кавалерийский (разведывательный) эскадрон (Reiter-Schwadron);
запасной батальон (Feldersatz-Bataillon).
Командиром бригады продолжал оставаться оберштурмбаннфюрер СС Ганс Зиглинг. Все командные должности в ней также занимали только немцы{1476}.
В декабре 1944 г. все обязанности по созданию белорусских добровольческих формирований были переданы в ведение Главного управления СС. В результате переговоров его руководителя обергруппенфюрера СС Готгло-ба Бергера и представителей БЦР было принято решение о формировании новой дивизии войск СС, на этот раз — «чисто белорусской». При этом президент БЦР Радослав Островский и его «военный министр» Константин Езовитов соглашались сотрудничать с СС, только если дивизия будет создана на следующих условиях:
командиром дивизии должен быть немец;
штаб дивизии — смешанный;
командиры полков и ниже — только белорусы; однако при каждом из них должен был находиться немецкий офицер связи;
все команды должны будут отдаваться только на белорусском языке;
в названии дивизии обязательно должно быть слово «белорусская»;
дивизия может быть использована только на Восточном фронте{1477}.
В результате 9 марта 1945 г. Гренадерская бригада войск СС была переименована в 30-ю гренадерскую дивизию войск СС (1-ю белорусскую) — 30. Waffen-Grenadier-Division der SS (weissruthenische Nr. I){1478}. Bee вопросы по вербовке добровольцев для новой дивизии были возложены на Военный отдел БЦР. Но поскольку среди военных их было недостаточно, в начале марта 1945 г. было принято решение набирать в дивизию так называемых «восточных рабочих» — белорусов, которые были вывезены со своей Родины для работы в сельском хозяйстве или промышленности Германии. Однако результаты такой вербовочной кампании были незначительными{1479}.
Не лучше обстояло дело и с командными кадрами будущей дивизии. Как было сказано выше, все офицеры и унтер-офицеры — немцы и русские — были переданы в другие соединения. Отчасти положение спас 1-й Кадровый батальон БКА (подробнее о котором говорилось выше). Так, в течение декабря 1944 г. из него на место формирования дивизии в местечко Вайнергамер (Юго-Западная Германия), в полном составе были переведены офицерская и унтер-офицерская школы. Однако следует сказать, что и в этом случае Зиглинг остался верен себе. Всех прибывших офицеров-белорусов он выделил в особую группу и отправил на переподготовку, а унтер-офицеров распределил на разные хозяйственные должности. Со временем белорусская офицерская школа была низведена Зиглингом до уровня унтер-офицерской, а унтер-офицерская — вообще ликвидирована{1480}.
В итоге как из-за нехватки кадрового и личного состава, так и из-за отсутствия необходимого вооружения, из всей планируемой дивизии был сформирован только один полк — 75-й гренадерский полк войск СС (1-й белорусский) — Waffen-Grenadier-Regiment der SS Nr. 75 (weissruthenische Nr. 1). Организационно этот полк состоял из трех гренадерских батальонов и имел следующий командный состав: командир полка — штурмбанн-фюрер СС Франц Геннингфельд; командир 1-го гренадерского батальона — ваффен-штурмбаннфюрер Антон Сокол-Кутыловский; командир 2-го гренадерского батальона — ваффен-гауптштурмфюрер Дмитрий Чайковский; командир 3-го гренадерского батальона — ваффен-гауптштурмфюрер Тамила; офицер связи между немецким командованием дивизии и белорусским личным составом — майор БКА Борис Рогуля{1481}.
Кроме этого, Зиглинг, еще в период развертывания дивизии, выбрал наиболее хорошо подготовленных белорусских офицеров, унтер-офицеров и рядовых и сформировал из них специальное подразделение, так называемую Охотничью команду (Jagdkommando). Эта команда была присоединена к 38-й дивизии СС «Нибелунги». Начальником команды был немец, и она не имела никакой связи с Военным отделом БЦР, так как место ее дислокации было строго засекречено. Позднее Кушель узнал от белорусских солдат, которые дезертировали из этой команды, что во время американского наступления в Баварии немцы бросили ее на произвол судьбы. Однако белорусы не захотели воевать с американцами: часть рядовых и унтер-офицеров сдались без боя, а другие разбежались. Офицеры-белорусы же были увезены немцами в неизвестном направлении{1482}.
По состоянию на 30 апреля 1945 г. в 30-й дивизии значилось: 50 офицеров, 132 унтер-офицера, 912 рядовых, 50 лошадей, 16 подвод и 6 полевых кухонь{1483}.
Из-за быстро надвигающегося поражения Германии немецкое командование так и не успело окончательно сформировать дивизию. Поэтому ее единственный полк было решено передислоцировать в Южную Германию, где в это время немецкое военно-политическое руководство носилось с идеей так называемого «Альпийского редута». В результате 15 апреля 1945 г. командир белорусского полка штурмбаннфюрер СС Геннингфельд получил соответствующий приказ. Надо сказать, что этот приказ устраивал и руководство БЦР. Только оно решило использовать его по-своему: находясь в Южной Германии, было удобнее сдаться американским войскам и, таким образом, избежать пленения Красной Армией.
25 апреля 1945 г. полк прибыл в местечко Айзенштайндорф (Чехия), где его командование вступило в переговоры с находящимся неподалеку штабом командующего Военно-воздушными силами КОНР генерал-майором Виктором Мальцевым. Последний также направлялся навстречу американцам. В ходе этих переговоров Франц Кушель, являвшийся после исчезновения Геннингфельда фактически командиром белорусской дивизии, и Мальцев договорились о совместном переходе линии фронта.
Следующие четыре дня прошли в дальнейших совещаниях, в ходе которых были обговорены более мелкие вопросы совместного перехода. Наконец, 30 апреля 1945 г. белорусский полк двинулся в свой последний поход в составе группы Мальцева. Согласно общей диспозиции, белорусским солдатам предстояло захватить мост через реку Реген, которая разделяла немецкие и американские войска, и охранять его до тех пор, пока вся группа войск вместе с обозами не перейдет на ту сторону реки. В результате этой успешно проведенной операции германо-американский фронт был перейден{1484}. Всего, таким образом, в районе города Цвизель (Бавария) в американский плен сдалось около 5100 человек: 4000 русских и 1100 белорусов. После этого они были разоружены и заперты в помещении местной фабрики. В своих воспоминаниях Кушель отмечал, что американские офицеры отделили белорусов от русских, что, на его взгляд, было признанием самостоятельной белорусской национальности и вселяло некоторую надежду{1485}. Однако разоружение русских и белорусских добровольцев было только началом. Практически все они были обречены на скитания по американским лагерям военнопленных и как финал — выдачу в СССР.