Помимо иностранных легионов, в немецкой армии существовали немногочисленные колониальные части — «аскари», укомплектованные туземцами Юго-Западной и Восточной Африки. Эти части формировались по принципу вербовки туземного населения, а командирами в них всегда являлись немецкие офицеры. В начале Первой мировой войны в различных уголках немецкой Африки насчитывалось 3470 туземных солдат и еще около 900 туземных полицейских{5}. В годы войны немецкие колониальные части особенно хорошо зарекомендовали себя в Восточной Африке. Так, 14 туземных рот под командованием полковника Пауля фон Леттов-Форбека успешно противоборствовали многочисленной британской армии. Некоторые из туземцев фон Леттов-Форбека прибыли вместе с ним в Германию после окончания войны и вступили в сформированный полковником Добровольческий корпус.
Спустя почти 17 лет, 17 июля 1936 г., в Испании местные националисты и армия подняли восстание против республики. Война в Испании продлилась три года. В эти годы на обеих сторонах сражалось большое количество иностранцев. На стороне республики за все годы войны, по различным данным, сражалось от 20 000 до 42 000 человек{6}. На стороне националистов в то же время сражалось до 22 000 иностранных добровольцев{7}. В армии Франко служило еще около 100 000 марокканцев, набранных по контракту, но по распространенной исторической традиции их принято считать наемниками, вступившими в армию националистов лишь ради наживы.
Испанская гражданская война стала первым военным конфликтом, в котором противостояли не государства, а различные политические системы. Фашизм, нацизм и консерватизм со стороны националистов и коммунизм, социализм и анархизм со стороны республики. Соответственно все иностранцы, прибывшие в Испанию, поддерживали ту или иную идеологию. К концу марта 1939 г. война в Испании закончилась победой националистов, большую роль в которой сыграла иностранная военная помощь, оказанная генералу Франко Германией и Италией. Оба государства помимо материальной помощи националистам отправили в Испанию воинские контингенты, состоящие из военнослужащих своих армий. Через немецкий «Легион Кондор» за годы войны прошло 19 000 человек, а через итальянский корпус добровольческих войск — 80 000 человек{8}.
Через восемь месяцев после окончания войны в Испании, 30 ноября 1939 г., Советский Союз напал на Финляндию. Борьба Финляндии против агрессии вызвала широкий отклик во всем мире. В финскую армию прибыло около 15 000 иностранных добровольцев, в основном из европейских стран{9}. В отличие от гражданской войны в Испании, в ряды финской армии вступили добровольцы с самыми различными политическими убеждениями: от шведских социалистов до русских белоэмигрантов. Война продлилась всего лишь три месяца, и некоторая часть добровольцев успела только прибыть в Финляндию незадолго до подписания перемирия. Финляндия смогла выстоять и вскоре вновь стала врагом Советского Союза.
Определение темы
К. К. Семенов
Нападение нацистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г. положило начало массовому привлечению иностранцев в немецкую армию и во все вспомогательные полувоенные организации Германии. На тот момент в Германии под иностранцами было принято понимать граждан других государств и ненемецкой национальности (nichtdeutsche). Однако уже в первые дни войны руководство Германии было вынуждено различать две группы иностранных граждан, присоединившихся к Крестовому походу против коммунизма. Первую группу составляли военнослужащие армий стран — союзниц Германии по антикоминтерновскому пакту — Италии, Венгрии, Румынии, Словакии и державшейся немного особняком от них Финляндии. Граждане этих государств, служившие на Восточном фронте бок о бок с немецкими войсками, стали известны как союзники (Verbündete).
Другую группу иностранцев составляли т. н. добровольцы (Freiwillige). Страны, гражданами которых они являлись на тот момент, воздержались от участия в войне против СССР или остались нейтральными. Кроме того, к этой же категории относились и граждане оккупированных Германией стран и вступившие в ряды немецкой армии. В отличие от военнослужащих союзных армий, посланных в СССР своими правительствами и диктаторами, граждане этой категории примкнули к антисоветской борьбе более-менее добровольно.
Служба иностранцев в Германии обычно рассматривается в контексте общественно-политического явления, известного как коллаборационизм{10}. Это явление с большой долей условности можно разделить на правительственно-государственный, социально-бытовой, культурный и, наконец, военный коллаборационизм. Под правительственно-государственным коллаборационизмом принято понимать создание властных структур из иностранных граждан на оккупированных Германией территориях и функционирование этих структур. Социально-бытовым коллаборационизмом можно назвать сотрудничество рядовых граждан с оккупантами (т. е. сотрудничество на более низком уровне), примером этого могут служить органы местного самоуправления на оккупированной территории СССР или финансовые компании в Нидерландах. Культурный коллаборационизм был свойственен в основном странам с германским населением (см. ниже).
Сам термин «коллаборационизм» французского происхождения и в переводе означает «сотрудничество», однако в послевоенные годы этот термин приобрел негативную окраску и совсем другое значение. Ранее цитируемый нами академик М. И. Семиряга считал, что коллаборационизм — «понятие сугубо политизированное, и его невозможно употреблять, не становясь на позиции той или иной воюющей стороны»{11}. Принятие этого термина для обозначения сотрудничества иностранных граждан с врагом произошло в 1940 г., когда на встрече рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера и главы нового французского правительства маршала Филиппа Петена в Монтуар был провозглашен принцип политического сотрудничества между двумя странами.
Многие участники трагических событий 1939–1945 гг. уже тогда отказывались применять термин «коллаборационизм» для обозначения своей деятельности. Так, самый известный иностранец в армии Гитлера — Леон Де-грелль — в годы войны неоднократно заявлял: «Мы не коллаборационисты, мы германцы». Так что, по всем вышеизложенным причинам, необходимо крайне осторожно подходить к огульному использованию самого термина «коллаборационизм»{12}.
Военный коллаборационизм занимает особое место в истории Второй мировой войны и является предметом настоящего исследования. При исследовании военного коллаборационизма практически все авторы, как правило, исследуют сотрудничество с немцами иностранцев, являющихся гражданами лишь, одной (в крайнем случае нескольких) отдельно взятой страны, что не позволяет провести сравнительный анализ существования иностранных формирований в немецкой армии. Однако до сих пор так и не выработан единый принцип определения военного коллаборационизма в отношении различных категорий иностранных граждан, одевших в войну униформу другого государства. Так, к примеру, хорватские, финские и испанские добровольцы и их служба Германии вообще не должны попадать под определение «коллаборационизм», т. к. правительства этих стран были связаны с Германией договорными или же союзническими отношениями, а Испания и Финляндия даже не были оккупированы Германией.
Служба иностранных добровольцев могла протекать в составе какого-либо немецкого подразделения либо в составе полностью иностранного формирования. Более охотно немцы формировали полностью иностранные подразделения численностью от роты и выше. История создания этих частей и их применение легли в основу нашего исследования. Под иностранными добровольческими формированиями немецкое командование понимало «формирования из иностранных граждан и военнослужащих, объединенных в рамках германских сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил и войск СС, либо в виде отдельных войсковых формирований, в большинстве имевших немецкий кадровый состав, либо включенных единичным порядком в части немецкой действующей армии, авиации и флота»{13}.