После одержанных в 1939–1941 гг. побед и рассмотренных выше дипломатических демаршей у Германии осталось только три врага — Великобритания, Советский Союз и Соединенные Штаты Америки…
Третий путь Европы
К. К. Семенов
Во всех европейских странах к 22 июня 1941 г. существовали различные праворадикальные партии и организации. Образование этих партий было вызвано кризисной обстановкой в Европе на рубеже 1920-1930-х гг., они являлись продуктом той эпохи, а их идеология и действия стали жестким ответом либерализму и марксизму. Зачастую имея совершенно разные названия и символику, эти партии являлись частью одного общеевропейского националистического потока. Недаром один из видных немецких антифашистов Томас Манн назвал межвоенное время «фашистской эпохой Запада»{19}. Основная масса таких организаций на словах, а иногда и на деле отвергала как капиталистическую модель государственного строя, так и социалистическую модель государства. Непринятие обеих существующих моделей государственного строя и желание организовать крепкое национальное государство другого вида дали повод к появлению определения «Третий путь». Сам термин «Третий путь» был введен в обиход немецким философом — геополитиком Меллером Ван дер Бруком в 30-х гг. XX в.
После окончания войны было выработано ошибочное определение всех европейских правых партий как фашистских. Не внес ясности и Нюрнбергский процесс, определивший Национал-социалистическую рабочую партию Германии как фашистскую. Чтобы избежать ошибок в определении каждой отдельно взятой партии, в этой работе мы остановимся на использовании для них общего термина «правая партия». В каждой европейской стране становление правых партий шло по своей модели и со своими особенностями. Но только в четырех европейских странах к июню 1941 г. у власти находились безусловно правые партии. В Германии это была НСДАП, в Италии — Национальная фашистская партия, в Испании — Испанская фаланга и Усташа — в Хорватии.
В остальных европейских странах правые партии ждали своего часа. После оккупации своих стран Германией некоторые прогерманские партии создали свои правительства, почти всегда находившиеся в зависимости от оккупационных войск. На заключительной стадии войны силами немецкой армии в Венгрии и Румынии были также созданы пронацистские правительства из членов правых партий.
Советский Союз и коммунизм для европейских правых были олицетворением мирового зла. Долгие годы в своих идеологических установках правые партии провозглашали решительную борьбу с наследием К. Маркса. Не стоит и говорить, что нападение Германии на СССР вызвало ликование среди членов европейских правых партий.
Еще до войны в Европе предпринимались попытки создать единый фронт правых партий. В 1928 г. в Италии был организован ежемесячный журнал «Анти-Европа», резко выступавший против социализма и коммунизма и всего наследия Французской революции и ратовавший за создание «единой Европы». Журнал был детищем известного итальянского фашистского публициста Але-сандро Гравелли. К середине 1930-х гг. Гравелли издал ряд теоретических работ, посвященных концепции «единой Европы», в которых указал предполагаемый путь дальнейшего фашистского развития Европы: «Марш на Рим и Европа», «На пути к созданию фашистского Интернационала»{20}. К этому же времени можно отнести и появившуюся в правящих кругах фашистской Италии тенденцию к объединению под итальянским руководством всех зарубежных правых партий.
Для этой цели в июне 1933 г. в Италии были организованы Комитеты действия за универсализацию опыта Рима (КАУР). Главой КАУР был назначен итальянский фашистский деятель Эуженио Колзечи. По замыслу итальянцев комитеты должны были нести «итальянский опыт» в зарубежные страны и всемерно расширять сотрудничество с зарубежными правыми партиями с целью их постепенного подчинения Риму. Саймон Оомс — представитель Нидерландов в КАУР — выступал за построение европейской общности: «Фашизм вернет каждой европейской нации ее былую гордость. Молодая Европа станет собранием наций…»{21}
КАУР проводили кипучую деятельность по сплочению европейских правых. В декабре 1934 г. КАУР провели двухдневный (16–17 декабря 1934 г.) общеевропейский конгресс европейских правых партий в швейцарском городке Монтре. Для участия в конгрессе прибыли представители националистических партий из 13 европейских стран. На встрече обсуждались различные вопросы, была предпринята попытка достичь согласия по ряду спорных идеологических вопросов. Главным результатом встречи стало коммюнике, подписанное участниками и провозглашавшее создание фашистского Интернационала. Был образован и руководящий орган — «комиссия за универсальный фашизм» из 8 лидеров различных партий.
Тем временем немецкие нацисты вовсе не собирались мириться с намечавшимся лидерством итальянского фашизма в Европе. В отличие от итальянцев, пытавшихся объединить европейских правых на основе фашистской доктрины, немцы провозгласили объединение на основе общей антимарксистской деятельности. Осенью 1933 г. ими было создано общество «Антикоминтерн», в которое вошли представители различных европейских правых партий и русские белоэмигранты{22}. Иногда общество именовалось Объединенным союзом антикоммунистических организаций в Германии. Руководителем общества стал выходец из России Адольф Эрт. Позже, уже после нападения Германии на Советский Союз, в «Антикоминтерн» стали привлекаться антисоветски настроенные граждане СССР. В уставе организации значилось «в качестве официозной антибольшевистской организации Германии организовать всемирное антибольшевистское движение под немецким руководством»{23}.
Летом 1935 г. в немецкой политике произошли заметные сдвиги — Германия уже не требовала единоличного господства среди европейских правых, а выдвинула новый лозунг: «Общему врагу — общую борьбу!»{24} Осенью того же года в контексте итало-немецкого сближения началось и сотрудничество КАУР и «Антикоминтерна». Обе организации провели ряд консультаций по выработке единой правой политики в Европе.
В 1943 г. внутри СС оформилась концепция Нового европейского порядка. Согласно этой концепции, после победы над коммунизмом в Европе будет образован Европейский рейх. Формой государственного устройства этого образования стала бы конфедерация. Планировалось введение общей европейской валюты и единой администрации; создание единой полиции и армии, в составе которых были бы образованы национальные части{25}. Таким образом, почти за 50 лет до появления евро и окончательного оформления Единого европейского сообщества мысли об этом уже не давали покоя наиболее реакционной части человечества.
Изменение статуса войск СС и их превращение из чисто немецкой организации в европейскую хорошо описал Леон Дегрелль: «Со всех частей Европы добровольцы спешили на помощь своим немецким братьям. Именно тогда родился третий великий Ваффен СС. Первый был немецкий, второй — германский, и теперь был европейский Ваффен СС»{26}.
Идея европейского сотрудничества долго и упорно боролась с некоторыми расистскими концепциями НСДАП. Многие видные функционеры НСДАП были сторонниками тесной европейской интеграции. В 1940 г. Альфред Розенберг достаточно туманно заявил об объединении германских народов с народами Юго-Восточной Европы, что послужило бы началом для симбиоза — «общность труда для удовлетворения потребностей совершенно различных рас и народов. Без сомнения, это новый европейский поворот и путь к самостоятельной экономике Европы»{27}. Годом позже один из ведущих немецких экономистов и геополитиков Вернер Дайц, бывший приятелем Розенберга, выступил в немецкой прессе со статьей «Рейх как идея европейской организации». В ней автор статьи подробно изложил возможные основы для будущего европейского сотрудничества. В 1944 г. Дайц уже издал отдельную книгу, посвященную этому предмету, — «Возрождение Европы с помощью европейского социализма. Европейская хартия». Книга содержала ряд новых тезисов, в том числе отражающих более тесную интеграцию народов Восточной Европы в новый мировой порядок. В том же ключе выражался руководитель Оперативного штаба Розенберга Герберт Утикаль 16 декабря 1944 г., он заявил следующее: «Низвержение врагов и завоевание мира зависят не только от военных и экономических мероприятий. Прочной перестройке Европы можно способствовать, лишь когда нам удастся дать этой новой Европе правильные духовные и культурные основания… От нашей работы и активности зависит, будет ли эта концепция претворена в жизнь и, следовательно, возьмут ли во всемирно-историческое время руководство в новой Европе силы, лучшие в расовом и производительном смысле, или она будет уничтожена в большевистском хаосе»{28}. На том же совещании еще один из руководителей оперативного штаба — Р. Прокш выразился о грядущем европейском устройстве еще более определенно: «Пришел час Европы. Поэтому надо признать: народы отличаются друг от друга в духовном и физическом отношении… Мозаика многих возможностей… Если произносится слово «Европа», подразумеваются они все… Нынешнюю войну за Европу должна сопровождать новая идея. В войнах, которые ведутся за решение идеологических вопросов, всегда побеждают более сильные идеи. В этом заключается духовное поручение рейху. Целью является единство в многообразии… свобода народов в единстве континента»{29}.