Наконец, немало тех авторов (А.С. Резанов, И. Никитинский, П. Софинов, С. Кудряшов, Н.С. Кирмель[87]), которые утверждают, что российские немцы-колонисты были не столько трудолюбивыми землепашцами, предприимчивыми землевладельцами и промышленниками, сколько иностранными шпионами. Главный тезис, объединяющий их научные изыскания (в контексте предмета нашего интереса), сводится к тому, что немецкий шпионаж в России имел массовый характер.
Возражая против этого вывода, позволим себе выделить четыре недостаточно убедительных аргумента в позиции своих оппонентов[88] и изложить собственный взгляд на проблему военно-политической угрозы, исходившей со стороны немецких колонистов на прилегающих к Германии, Австро-Венгрии и Румынии восточных пространствах.
Во-первых, заселение русских земель происходило не по указаниям германского Генерального штаба, как считают И. Никитинский и П. Софинов[89], а по приглашению российской стороны. Широко известен тот факт, что переезд в Россию немецких помещиков и крестьян проходил по инициативе или с согласия русских императоров. Правительство, особенно во второй половине XVIII – начале XIX в., было заинтересованно в укреплении с помощью переселенцев приграничных районов государства (Причерноморья, Новороссии, Бессарабии) и освоении природных богатств. Туда прибывали преимущественно немцы из Пруссии, что объяснялось ее тяжелым экономическим положением: Семилетняя война разорила Германию, по всей стране «бродили нищие солдаты, безработные, ремесленники, безземельные крестьяне»[90].
Русское правительство приветствовало экономическое «окультуривание» русского крестьянства и привнесение на отечественную почву передового европейского сельскохозяйственного опыта.
Следствием многолетней протекционистской миграционной политики российского государства стало появление в его аграрной сфере нового социокультурного и этноконфессионального слоя – «колонист». Разделяя мнение П.П. Вибе, под колонистами мы, прежде всего, понимаем немецких крестьян или, как точно заметил английский ученый Теодор Шанин, «мелких сельскохозяйственных производителей, которые, используя простой инвентарь и труд членов своей семьи, работали – прямо или косвенно – на удовлетворение своих собственных потребительских нужд и выполнение обязательств по отношению к обладателям политической и экономической власти»[91]. Одно из таковых «обязательств» для переселенцев из Германии заключалось в принятии русского подданства. Еще в Манифесте Екатерины II от 22 июля 1763 г. «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых Губерниях они пожелают и о дарованных им правах» было сказано, что желающие создавать колонии на свободных и выгодных землях должны присягнуть на верность новому Отечеству[92].
Во-вторых, И. Никитинский и П. Софинов голословно утверждают, что германская разведка «проверяла лиц, намечавшихся к переселению, с точки зрения их политической благонадежности и преданности идеям германизма…»[93].
Напомним, что в структуре III-Б отдела (центральный аппарат военной разведки) Большого Генерального штаба Германии были лишь подразделения, занимавшиеся добыванием разведывательных сведений и их обработкой. Об этом свидетельствуют крупные специалисты по истории германской разведывательной службы[94] и мемуары ее руководителей[95]. Поэтому версия о причастности военной разведки к решению несвойственных ее профилю жандармско-полицейских задач представляется несостоятельной.
Противоречащей суждению о гипертрофированном характере шпионажа, которое послужило поводом для дискуссии, является вторая часть озвученного тезиса И. Никитинского и П. Софинова: «…Только после того, как германская разведка убеждалась в том, что "колонист" готов к выполнению ее заданий, ему предоставлялась возможность выехать из Германии…»[96].
Попробуем разобраться с тем, насколько возможно сопоставить идею массовой заброски колонистов-шпионов в Россию с практикой их профессионально-персонального отбора в Германии.
На наш взгляд, привлекая соотечественников (потенциальных агентов из числа колонистов) к массовому сбору разведывательных сведений в чужой стране, офицеры немецкого Генштаба были бы не в состоянии уделять особое внимание их персональным параметрам: гендерным и возрастным отличиям, профессиональной принадлежности, роду занятий и пр. Отсутствие избирательности в вербовке, в свою очередь, не позволило б учитывать социальную разницу и интеллектуальные способности, мотивационно-волевую сферу, профессионально-психологическую пригодность и совместимость, морально-нравственные качества переселенцев. Да и можно ли было вести речь об «убежденности» хоть в ком-то из них, если советские историки говорили не об индивидуальной выборке кандидатов, а о проверке тысяч, десятков тысяч немцев (при условии реальности этой процедуры) на предмет полезности каждого из них делу разведки. Наконец, памятуя о версии про целенаправленное, но все же массовое внедрение немецких шпионов в приграничные районы России (если это на самом деле было так), следует констатировать, что данный процесс был бесперспективен. Неоднородная масса колонистов не смогла бы сохранить в тайне от социального окружения, русских административно-полицейских и военных властей ход своего сотрудничества с генеральным штабом иностранного государства.
87
Резанов А.С. Немецкое шпионство (Книга составлена по данным судебной практики и другим источникам). 2-е изд. Пг., 1915. С. 227–228; Никитинский И., Софинов П. Указ. соч. С. 43–50; Кудряшов С. Немецкий шпионаж в России // Родина. 1993. № 5–6. С. 92–93; Кирмель Н.С. Организация русской контрразведки и ее борьба с японским и германским шпионажем в Сибири (1906–1917 гг.): Дисс…канд. ист. наук. Иркутск, 2000. С. 124–125.
88
Участниками заочной дискуссии (с противоположной стороны) являются, главным образом И. Никитинский и П. Софинов, так как именно их труд (точнее, суждения, изложенные в разделе «Немецкие колонисты – шпионы германской разведки») был положен рядом современных отечественных исследователей в основу гипотезы о массовом шпионаже немцев-коло-нистов в России.
90
История российских немцев в документах (1763–1992) / сост. В.А. Ауман, В.Г. Чеботарева. М., 1993. С. 7.
91
Вибе П.П. Немецкие колонии в Сибири в условиях социальных трансформаций конца XIX – первой трети XX вв.: монография. Омск, 2011. С. 12.
94
Клембовский В. Указ, соч.; Резанов А.С. Указ, соч.; Звонарев К.К. Агентурная разведка. В 2 ч. М., 1931.
95
См., наир.: Николаи В. Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и настоящее время. М., 1925.