Право майората не затрагивало поместные владения, распределяемые в соответствии с русским законодательством. Как результат, власти обладали мощным рычагом воздействия. Земельный вопрос оказал существенное влияние на выбор веры.
Неоднократно говорилось о земельном фонде, предназначенном для «некрещеных иноземцев». Однако на протяжении двух веков он не изменялся и не расширялся. Поместий этого фонда могло хватить лишь на «иноземцев старого выезда» и избранную часть «иноземцев нового выезда». Лишенные же владений иноземцы, особенно второго и далее поколений, совсем не редко делали свой выбор в пользу православия. Обычно первым приходил в русскую церковь иностранец, обделенный землей, и его дети. В семье Эйлофов им оказался младший брат, наименее неблагополучный.
Кроме того, с конца 40-х гг. XVII в. русскими властями активно применялось правило получения нового знания как награды за перекрещивание. С этого времени нормой становится переход ставшего православным рядового в офицеры, а офицера — в другой чин. Для большинства иностранцев восприятие таинства крещения послужило первым шагом к продвижению по службе. Так, Иван Ильфов после обращения сделал неплохую карьеру, пройдя путь от рядового к прапорщику, поручику и капитану. Можно лишь поставить вопрос, насколько стремительный рост его званий был обусловлен изменением веры, насколько — личными заслугами. Очевидно, что перекрещивание дало значительный толчок к возвышению в социальной иерархии: именно вероотступничество позволило выделиться из массы рядовых и стать офицером. Иван Ильфов удачно воспользовался переводом и далее активно двигался по лестнице армейских званий. Но для его родного брата — Александра Ильфова — обращение не сыграло существенной роли в служебных назначениях. Принятие православия не повлекло кардинальных изменений в карьере. В отличие от братьев Александр Ильфов не оказался успешным и не достиг высоких чинов. Трудно сказать, ранняя ли смерть или внутреннее сопротивление вступлению в православное общество повлекли отсутствие карьеры после обращение у Александра Ильфова. Наиболее вероятной причиной видится скорая кончина неофита, не успевшего воспользоваться преимуществами своего положения.
В середине XVII в. подобная практика светских властей, инициированная главами русской церкви (патриархами Иосифом и Никоном), была связана с подготовкой к военным действиям. Для руководства страны перед началом войны с Речью Посполитой предпочтительней оказывались православные офицеры из иностранцев. Конфликтные ситуации, складывавшиеся между православными солдатами и инославными офицерами, власти стремились погасить направлением в полки принявших православие иностранных военных. Отправка Ивана Ильфова в полк Александра Гамильтона, в котором солдаты высказали неповиновение своим иностранным командирам, возможно, явилась ответом на бунт.
Все описанные выше факторы затрагивали в основном наемников. Можно говорить, что наиболее действенными методы властей оказывались в самой социально зависимой и в то же время самой многочисленной профессиональной группе иностранцев — рядовых военных. Именно они чаще всего соглашались изменить веру.
Как отмечалось, при вербовке военных специалистов говорилось, что от временного наемника не требуется проявления преданности православию. Однако в ходе длительного пребывания в России выяснялось, что реальные конфессиональные привилегии, несмотря на непосредственную причастность к военным тайнам, касались лишь элиты армии — руководства «полков нового строя». Свобода вероисповедания распространялась прежде всего на высшее офицерство. Реальный конфессиональный статус высшего офицерства оказывался иным по сравнению со средними и рядовыми военными (среди которых оказывались потомки выехавших ранее врачей, разорившихся купцов и прочих профессиональных групп иностранцев).
Служилые иноземцы были поставлены в условия, заставлявшие их усомниться в собственных воззрениях. Экономическая, социальная зависимость приводили к тому, что основная масса военных испытывала сильное скрытое давление к обращению в православие. Средние и низшие военные, так называемые «кормовые иноземцы», доход которых составляло лишь царское жалованье, оказывались наиболее социально уязвимой группой. Эта часть иностранцев, зависимых от жалованья и дарованных поместий, не уверенных в своем положении, совсем не редко оказывалась готова сменить веру. Рядовые наемники, обладавшие при этом родословной (недворяне не могли рассчитывать на поместья), особенно «кормовые иноземцы», стремились повысить свой социальный статус путем перехода в православие.